Читать книгу Чечня: Трагедия Российской мощи. Первая чеченская война онлайн | страница 39

Впрочем, на протяжении нескольких десятилетий между этими датами Грозный был крупным индустриальным центром, первым в российской, а затем и в советской империи, и уже к 1917 году вторым после одного лишь Баку по производству нефти в России, а фактически и в мире. Нефть направила сюда поток рабочих-мигрантов, главным образом русских, а также привлекла западных предпринимателей и инженеров. Неприметный, отдаленно напоминающий неоготический стиль кирпичный дом на проспекте Победы[15] (сейчас он лежит в руинах) часто называют зданием, построенным для «английских инженеров»[16], которые приезжали работать на нефтяных промыслах.

Однако чеченцы находились главным образом на периферии этого процесса как минимум до 1920-х годов, когда стремительное развитие нефтяных месторождений при советской власти вкупе с ее наступлением на экономическую и социальную жизнь чеченских сёл стали вытягивать или выдавливать многих чеченцев в город. И тем не менее Грозный стал по-настоящему чеченским городом лишь в 1970-х годах, а поскольку этот процесс происходил при советской власти, то не осталось и его архитектурных следов. До 1978 года нигде в Чечено-Ингушетии не разрешалось строить или восстанавливать никаких мечетей, а в Грозном это было запрещено до 1988 года, и поначалу религиозные службы приходилось проводить в приспособленных для этого железнодорожных вагонах.

Когда в конце 1980-х годов началась чеченская национальная революция, единственным в городе формальным местом богослужения и единственным символом старой Российской империи была окрашенная охрой православная церковь, позднее разрушенная во время российской бомбардировки. Как обычно происходило на этнических окраинах России, атеистический советский режим оставил православный храм на своем месте, хотя на большей части Центральной России (Russian heartland) он был бы уничтожен или использовался бы по другому назначению.

Накануне войны, в 1994 году, к этому храму добавилось несколько мечетей. Из них выделялась одна – взмывшая ввысь, но недостроенная, посвященная религиозному и военному вождю XVIII века Шейху Мансуру (ее строительство довольно странным образом началось с десяти тонн кирпича, которые в 1991 году в знак национального примирения подарил мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак). После 1991 года чеченцы ударились в строительство мечетей, и для чеченских «бизнесменов» – хоть из Грозного, хоть из Москвы – это было одним из способов продемонстрировать свое богатство и привязанность к своим сообществам, а заодно и повысить свой престиж.