Читать книгу Семнадцать мгновений весны (сборник) онлайн | страница 163
– Шеф восточного управления бригаденфюрер Крюгер.
– Это же не центральный аппарат.
– Для меня нет разницы – периферия или центр.
– Как на духу: вы не чувствуете своей вины? Какой-нибудь, самой мелкой? Невольной?
– Я готов завтра же предстать перед судом – я чист перед родиной и фюрером. Поэтому я и прошу отправить меня на передовую. Я готов своей кровью искупить главную мою вину – я столько лет работал в аппарате у этого негодяя и не смог его понять.
– Вот что… Я переговорю в двух аспектах: с командованием группы армий – по официальной линии, а неофициально я свяжусь с Кальтенбруннером. Я высоко ценю вас, Берг. Я готов сражаться за вас. В такой же мере решительно, как и прикажу вас расстрелять, если мне сообщат любые, самые незначительные данные, хоть в какой-то мере обличающие вас в контактах с заговорщиками.
– Генерал, вы не можете себе представить всю степень моей благодарности. И тем не менее позвольте мне оставить вам мой письменный рапорт. Он мотивирован. Это – документ. И поверьте, если он написан химическими чернилами, то продиктован кровью.
– Хорошо, хорошо. Важные дела надо утрамбовывать пищей. Вы не оценили искусства моего повара.
– Борщ изумителен.
– Немного водки?
– Теперь да. Я сейчас словно в детстве после исповеди.
– Прозит!
– Прозит!
– И сегодня же, не медля, приступайте к работе. Это не пожелание, это – приказ.
– Слушаюсь, генерал. Хотя это сопряжено с некоторыми трудностями: операция, поверьте слову, необыкновенно перспективна. Речь идет о перевербовке русской разведчицы и о моем дезинформационном контакте с представителями Генштаба Красной армии. Эта операция не может развиваться успешно до тех пор, пока гестапо Кракова – к слову сказать, это наша совместная операция, и я не могу присваивать все лавры армейской разведке, – пока гестапо Кракова не выделит своих людей, необходимых в этой решающей фазе.
– Приступайте к работе незамедлительно! Встряхнитесь! Ну-ну! Вот так!
– Генерал, я очень, очень признателен вам.
– Э, перестаньте, – поморщился Нойбут. – Я ненавижу оказывать благодеяния, но считаю для себя непреложным законом выполнять воинский долг. Я его выполнил. И по-моему, вы запомнили: я буду сражаться за вас до той поры, пока убежден в вашей преданности родине. Если я буду поколеблен в моей вере – я с такой же убежденностью отдам вас в руки правосудия.