Читать книгу Предложение джентльмена онлайн | страница 20
Софи уныло взглянула на свои стоявшие в углу туфли, старые и безобразные.
– Боюсь, у меня нет ничего, что бы подошло к такой красоте.
Горничная, которая накрасила Софи губы, принесла пару белых туфель.
– Это туфли Розамунд.
Софи быстро сунула ногу в правую туфлю и так же быстро вытащила ее.
– Велики, – сказала она, обращаясь к миссис Гиббонз. – Я не смогу в них ходить.
Экономка повернулась к служанке.
– Принеси туфли Пози.
– Они еще больше, – сказала Софи. – Мне ли не знать. Я ведь их постоянно чищу.
Миссис Гиббонз тяжело вздохнула:
– Что ж, ничего не поделаешь. Придется совершить налет на коллекцию туфель Араминты.
Софи даже в дрожь бросило. От одной мысли, что придется примерять туфли Араминты, мурашки побежали по спине. Но другого выхода не было. Не идти же босиком. Хотя это и бал-маскарад, но босой ее туда вряд ли пустят.
Несколько минут спустя горничная вернулась с парой изящных белых шелковых туфелек, прошитых серебряной ниткой и украшенных розочками из фальшивых бриллиантов.
Софи нехотя сунула ногу в одну туфельку, потом в другую. Они были в самый раз.
– А как к платью-то подходят, – заметила одна из горничных, указывая на серебряную строчку, – словно для него и сшиты.
– Ну, хватит восторгаться туфлями, – прервала ее миссис Гиббонз и обратилась к Софи: – Теперь внимательно выслушайте и запомните то, что я вам скажу. Кучер уже отвез графиню и девочек в Бриджертон-Хаус и вернулся. Он отвезет вас на бал. Но он должен дожидаться у входа в Бриджертон-Хаус на тот случай, если графине захочется уехать. А это означает, что вы должны уйти ровно в полночь и ни секундой позже. Понятно?
Софи кивнула и взглянула на стенные часы. Был десятый час. Значит, она сможет побыть на балу больше двух часов.
– Спасибо вам, – прошептала она. – Огромное спасибо.
Промокнув глаза носовым платочком, миссис Гиббонз проговорила:
– Не благодарите меня, моя милая. Самой большой наградой для меня будет, если вы хорошо проведете время на балу.
Софи снова взглянула на часы. Два часа.
Два часа, в которые она должна вместить всю жизнь.