Читать книгу Ученик убийцы. Королевский убийца (сборник) онлайн | страница 121
– Леди Тайм, вам удобно? – спросил я. Прошло довольно много времени, но ответа не последовало. Может быть, она немного глуховата. – Вам удобно? – спросил я погромче.
– Прекрати беспокоить меня, молодой человек! – на удивление громко ответила она. – Если будешь мне нужен, я скажу.
– Прошу прощения, – поспешно извинился я.
– Я сказала, прекрати немедленно меня беспокоить! – проскрежетала она негодующе. И добавила немного тише: – Глупый невежа.
После этого у меня хватило ума замолчать, хотя моя неприязнь десятикратно возросла. Неплохо для веселой совместной поездки! Наконец я услышал звук горнов и увидел, как впереди поднимается вымпел Верити. Взметнулась пыль, и я понял, что наш передовой отряд выступил. Долгие минуты прошли, прежде чем лошади впереди нас начали двигаться. Хендс тронул паланкин, а я подбодрил Уголька. Она охотно пошла вперед, а мул лениво последовал за ней.
Я хорошо помню этот день. Помню густую пыль, висевшую в воздухе, после того как проехали все те, кто предшествовал нам. Помню, как мы с Хендсом беседовали – вполголоса, потому что, когда мы однажды засмеялись, леди Тайм потребовала прекратить шум. Я также помню ясное голубое небо над вершинами холмов и мягкие повороты прибрежной дороги. От вида моря, синеющего далеко внизу, захватывало дух, воздух долин был напоен запахом цветов. На каменной стене стояли пастушки, которые краснели, хихикали и показывали на нас пальцами, когда мы проезжали. Их покрытые шерстью подопечные бродили по склону за стеной, и мы с Хендсом обменялись тихими восклицаниями, глядя, как пастушки, чтобы залезть на стену, приподнимают яркие юбки, подставляя солнцу и ветру икры и колени. Беспокойная Уголек быстро устала от медленного шага, а бедный Хендс беспрестанно понукал старенького пони, не давая ему отстать. За день мы дважды останавливались, чтобы дать возможность всадникам размяться и напоить лошадей. Леди Тайм не вылезала из носилок, но резко напомнила мне, что пора бы уже принести ей воды. Я прикусил язык и сделал, что было велено. Больше мы на тех привалах не разговаривали.