Читать книгу Соловей онлайн | страница 77
Она уложила вязанье в корзинку около дивана, сунула ноги в башмаки и пошла во двор колоть дрова. Скоро и в самом деле наступит осень, а затем и зима, и разоренный беженцами сад напоминал, насколько хрупко их благополучие. Топор поднимался и опускался, удар за ударом.
Взять полено. Поднять. Поставить. Удар.
Каждый взмах топора дрожью отзывался в руках, мышцы болели, плечи ныли. Пот каплями выступал на лице, даже волосы взмокли.
– Позвольте мне, пожалуйста, сделать это для вас.
Топор на полпути застыл в воздухе.
Капитан Бек, в бриджах, ботинках, без рубахи, в одной тонкой белой майке. Щеки порозовели после бритья, светлые волосы еще влажные. Несколько капель на майке.
Вианна вдруг почувствовала себя неловко в домашнем платье, рабочих башмаках, с небрежно заколотыми волосами. Она опустила топор.
– Есть работа, которую должен делать мужчина. Вы слишком хрупкая, чтобы колоть дрова.
– Я справляюсь.
– Конечно, справляетесь, но зачем? Ступайте, мадам. Присмотрите за дочерью. Я вполне могу сделать для вас такой пустяк. Иначе матушка выпорет меня ремнем.
Надо бы продолжать, но она отчего-то не могла. Вианна инстинктивно попыталась удержать рукоять, но он осторожно вынул топор из ее руки.
Глаза их встретились.
Она отпустила топор и отшатнулась так стремительно, что споткнулась. Он удержал ее, подхватив за талию. Пробормотав благодарность, она удалилась, гордо выпрямив спину. Потребовалось все самообладание, чтобы не броситься бегом. Но, взявшись за дверную ручку, она чувствовала себя так, словно мчалась от самого Парижа. Сбросила тяжелые башмаки, которые пролетели по коридору и грохнулись с глухим стуком на пол. Последнее, что ей нужно, так это любезность со стороны человека, вторгшегося в ее дом.
Шваркнув дверью, она ушла в кухню, разожгла плиту и поставила кастрюлю с водой на огонь. Подойдя к лестнице, крикнула Софи, чтоб та поскорее спускалась завтракать.
Пришлось звать дважды, а потом еще и пригрозить, прежде чем Софи соизволила сползти вниз. Волосы растрепаны, лицо мрачное и недовольное, и опять надела платье-матроску. За десять месяцев, что Антуана нет дома, она успела из него вырасти, но упорно продолжала носить.