Читать книгу Забвение пахнет корицей онлайн | страница 68

– Чудно´ это все, правда?

Гэвин как-то странно смотрит на меня и отрицательно крутит головой.

– Вообще-то нет. Вчера был первый день Рош а-Шана.

– Понятно, – медленно произношу я, хотя совсем ничего не понимаю. – Но какое отношение все это имеет к нашей истории?

– Рош а-Шана – иудейский Новый год, – поясняет Гэвин. – У нас есть обычай собираться в этот день у воды: реки, озера – или океана – и совершать обряд, который называется «ташлих».

– А ты еврей? – спрашиваю я. Гэвин улыбается.

– По материнской линии, – говорит он. – По воспитанию полуиудей-полукатолик.

– Ух ты. – Я гляжу на него с новым интересом. – Я и не знала.

Он поводит плечом.

– Ну, в общем, слово «ташлих» в переводе означает «ты сбросишь».

Тут у меня в голове будто звенит звоночек:

– Постой, мне кажется, бабушка вчера что-то похожее говорила.

Он кивает.

– Обряд состоит в том, чтобы кидать в воду крошки, символизирующие грехи. Обычно это хлебные крошки, но я думаю, что крошки пирога тоже подходят. – Помолчав, Гэвин спрашивает: – Думаешь, твоя бабушка проделала именно это?

Я энергично мотаю головой.

– Этого не может быть. Бабушка же католичка.

Не успев закончить фразу, я вдруг замираю, вспомнив, что два человека из тех, кому я дозвонилась в Париже, предложили мне навести справки в синагогах.

Гэвин поднимает бровь.

– А ты уверена? Может, она не всегда была католичкой?

– Но это дикость какая-то. Будь она иудейкой, уж я бы точно знала.

– Не обязательно, – возражает Гэвин. – У меня бабушка с материнской стороны, моя бабуля, была в концлагере Берген-Бельзен в Германии. Потеряла обоих родителей и одного из братьев. Ради нее я лет с пятнадцати начал работать волонтером и помогать тем, кто пережил холокост. Многие из них признавались, что поначалу пытались забыть свои корни. Слишком тяжело – помнить, кем ты был до того, когда разразилась катастрофа. В первую очередь это относится к детям, попавшим в христианские семьи. Но почти все они мало-помалу вернулись к истокам, к иудаизму. Это для них все равно, что возвратиться домой.