Читать книгу Джентльмен Джек в России. Невероятное путешествие Анны Листер онлайн | страница 23
Портрет Елизаветы Вильсон, в замужестве Васильевой. П. Соколов, 1846 г.
Листер с Энн разместились на втором этаже в скромных номерах, точно по размерам их непритязательной дорожной жизни. Две комнатки разделяла крашеная картонная дверца. Анна, как истинный джентльмен, заняла каморку побольше. На стенах – обои в жухлый цветочек. Низкий пожелтевший потолок в черной сеточке трещин. Из центра хищной паучихой свисала латунная люстра. Меж стеклами двойных законопаченных окон насыпан песок и напахтан войлок. Напротив, в самом темном углу, притаилась кровать. Пузатый рокайльный комод пыжился у стены в тени угрюмого инвалида, шкапа с подпиленной ножкой. В середине стоял чайный столик английской работы, с растрескавшейся столешницей, но, кажется, все еще прочный. Стулья были австрийцами, диван, замыкавший их хоровод, привезли из Милана.
Анна быстро рассовала холостяцкие вещи, приноровила термометр к верткому настенному крючку (+17 ℃, неплохо для северного сентября). Поторопила вечно медлительную Энн – и вместе сошли в столовую, где два черно-белых гарсона, зевая, разносили обед.
Подкрепившись, подруги вышли на прогулку. По разбитой мостовой доковыляли до тусклого переулка и выбрели на набережную. Она, как многое здесь, называлась Английской. По правую сторону – элегантные особняки с лампасами пилястр, с аксельбантами лепных гирлянд, дома дипломатов, генералов и вельмож. Слева, за гранитным бордюром, – страшный беззвучный провал черной застывшей Невы, предсмертная пустота, обрыв жизни. Лишь далеко, на другом берегу, тускло ерзали фонари и под ними суетились темные точки – там, на Васильевском острове, тоже была жизнь.
По набережной вышли на пустынную фиолетово-ночную Сенатскую площадь с черным силуэтом замершего в страшном скачке Петра. Он и Нева были единой сокрушающей стихией. Проснувшийся ветер сыпал прохладную морось. Анна подняла воротник редингота, Энн крепче закуталась в плед. Они свернули направо и через арку вышли в начало Галерной улицы. Здесь, как всюду, царствовала безнадежная вязкая полудрема. «Есть во всех этих красивых домах какая-то скрытая дряхлость, чувствуется какая-то скука в широте этого пространства», – отметила Анна.