Читать книгу Единая теория всего. Том 4 (финальный). Антропный принцип, продолжение онлайн | страница 28

– Располагайтесь, – Леокадия Адольфовна указала на кресла. – Хотите чаю? Но имейте в виду, я пью очень крепкий.

Я заверил, что крепкий – это как раз то, что нужно.

Леокадия Адольфовна вышла – готовить чай и собраться с мыслями. Я подошел к комоду с фотографиями: маленький мальчик в матросском костюмчике позирует в ателье рядом с игрушечной лошадкой на колесиках; вот он же в школьной форме с октябрятской звездочкой на груди и огромным букетом гладиолусов – наверное, второй или третий класс; вот он уже старше, лет десяти, вместе с мамой на море: оба счастливо щурятся, стоя на песчаном пляже, на Савве белая панамка, трусы и сандалии, густые длинные волосы его молодой мамы отброшены в сторону морским ветром. Еще был Савва с пробивающимися над верхней губой редкими усиками, застенчиво демонстрирующий в объектив аттестат зрелости, Савва на лыжах в зимнем лесу, и снова с мамой – солнце, горы, фигурная виньетка вокруг снимка и изогнутая подпись «Геленджик, 1963». А в самом центре стояла небольшая порыжевшая от времени фотокарточка: маленькая девчушка в зимней военной шинели и шапке, со снайперской винтовкой в руках, улыбается в объектив, стоя рядом с тремя рослыми автоматчиками в железных нагрудниках.

Леокадия Адольфовна вернулась, неся в руках большой чайник с кипятком и заварник. Посмотрела на меня, кажется, неодобрительно и сказала:

– Это с однополчанами, в декабре сорок третьего. И если вы уже все посмотрели, сделайте одолжение, помогите мне с чашками.

Я помог, и мы сели пить чай. Он был очень горячий и черный, как нефть.

– На всякий случай, если все это какая-то непристойная провокация, – заговорила Леокадия Адольфовна, – сообщаю, что я нахожусь в состоянии тяжелейшего шока после утраты сына, а потому могу всему верить и говорить полнейшую бессмыслицу, ничего общего не имеющую с истиной. Это ясно?

– Вполне, – ответил я.

– Вот и славно. Почему вы решили, будто я знаю, что Савва жив?

– Он очень вас любит, Леокадия Адольфовна. И никогда не подверг бы вас такому страшному испытанию: пережить его смерть в то время, когда он живой.