Читать книгу Эльфийский бык – 2 онлайн | страница 4

Девушки кивнули.

– Вот… значит, немного доработаем. А пуговицы…

– Есть медные. Целая банка…

– Позолотим, если будет с чего. Покрыть тонким слоем я смогу. От золотых не отличишь… ну на взгляд точно. Вам надо будет в тему как-то… для равновесия.

– Будет, – Таська кивнула. – Сарафан или нет, но найдем… в общем, так понимаю, к нам?

За окном громыхнуло, и грохот этот заставил весь дом содрогнуться.

– Завтра, – сказала Маруся. – А то ж дождь…

– Дождь – это хорошо, – Иван дотянулся до картошки. – Землю прольет… сила в ней немалая дремлет. Там над ней кто-то хорошо ворожил.

Стало тихо.

И слышно было в этой тишине, как тарабанят по стеклам капли дождя, и шелестит, шубуршится ветер, норовя проникнуть внутрь.

– Ань, а батя твой где? – поинтересовалась Таська, разрушая момент.

– Так, в лесу…

– Дождь же, – Маруся повернулась к окну. – И остальные…

– И остальные в лесу. Только Стасик огонь держит. Ну и Семка с ним, помогает. А те два оглоеда… – Аленка прищурилась. – Пускай помокнут. Им оно на пользу будет, охолонуть. Я вам там постелю, над кузней. Там и тепло будет, и сухо. Крыша хорошая… в доме, извините, оставить не оставлю. Не по правилам это, чтоб у незамужней девицы ночевать…

Иван не возражал.

Сытость разливалась по телу истомой. И в сон клонило, как оно бывает после резкого опустошения резервов. Собственное тело показалось одновременно и тяжелым – не шелохнуться – и легким до готовности воспарить в неведомые выси. Но кулак Бера воспарить не позволил.

– Идем, – сказал Бер. – А то прямо тут и заснешь…

– Молочка принести? – Маруся тоже встала.

– Я коров обещал посмотреть, – сказал Иван, осознавая, что на коров сил точно не осталось. Но Маруся отмахнулась только.

– Завтра посмотришь. Или потом. Как-то они до этого жили, недосмотренные. Так молоко будете?

– Дождь же.

– И что? Я, пусть и не ученая, но щита выставить могу… да и идти недалече. Тась?

– Проводим и пойдем, – Таська тоже поднялась.

– Это как-то мы вас провожать должны, – проворчал Бер.

Иван ничего не сказал.

Говорить было лень, как и шевелиться.