Читать книгу Рубиновый лес. Дилогия онлайн | страница 179

– Ого! Ты умеешь считать? – притворно ахнул Солярис и снова чуть не навернулся с коня, будто бы в божественное назидание.

– Нет, не умею, но зато я умею распознавать сейд! – огрызнулся Кочевник, расплескав воду из фляги от злости, и я шикнула на них обоих, уже порядком устав от этих детских распрей за полдня пути. – Красный – цвет потустороннего мира; мира, куда боги изгнали Дикого. Не сид, но и не земля. Междумирье. В этот цвет окрашивается всё, что соприкасается с ним. У меня в деревне тоже было такое место… Там уничтожили целый род из десяти вёльв после того, как в деревню пришла паучья лихорадка. Многие решили, что раз они приехали всего год назад, то они её с собой и принесли. А неподалёку от их мельницы росла старая ива… Там всех вёльв и повесили. Теперь та ива тоже истекает кровью круглый год.

– Так разве для жертвоприношения не нужна вёльва, которая проведёт его? – нахмурилась я.

Кочевник покачал головой.

– Любая смерть сама по себе – это уже дань богам, – сказал он, и впервые я узрела в нём некую мудрость – далёкую от моей или мудрости Соляриса; такую же дикую, первобытную, какую старейшины деревень передают своим детям из поколения в поколение и распевают у костров под музыку тальхарпы. – Поэтому иногда жертвоприношения свершаются сами по себе, если богам так угодно.

Кочевник щёлкнул языком и повёл лошадь резвее, объезжая меня и Соляриса. Я заметила, каким озадаченным взглядом Сол провожает его шею: на той уже не было повязки, как и раны. Только тонкая ровная черта под подбородком – как раз там, где Соляриса продолжал жечь и душить ошейник из чёрного серебра, спрятанный под шарфом. Шрам в одинаковом месте и одинаковой формы – единственное, что у Кочевника и Сола было общего.

– Жертвоприношения… – повторила я, продолжая размышлять, и тронула пальцами свои волосы, которые успела заплести в косу по дороге, чтобы их не растрепал ветер. – Во время Молочного Мора ведь тоже умерла ровно тысяча детей, да?

Судя по проступившим желвакам, Солярис подумал о том же самом, но ничего не ответил.