Читать книгу Самый лучший комсомолец. Том 7 онлайн | страница 52
– Здравствуй, – поздоровался в ответ КГБшник.
– А со мной поздороваться? – обиделся я.
– Да мы с тобой каждый день видимся, – фыркнула подружка. – Только время на эти привет-пока терять!
– Смотрите, дядь Дим, такая маленькая, а уже всей душой тянется к любимой нашими производственниками рационализации, – шутканул я.
КГБшник гоготнул и повез нас к дому.
– Охрану так использовать нечестно, – фыркнула она. – Ты – самый важный, а я – дочка полковника. Дяде Диме в наших спорах участвовать из-за этого нельзя профессионально-этически.
Нахваталась от мамы с папой.
– Извините, дядь Дим, – признал я правоту ее слов.
– Да мне-то чего, – отмахнулся он. – У нас, рабочих и крестьян, чинопочитания нет, а значит и профессиональная этика от ваших споров не страдает.
– Заедем за вкусняшками? – перевела тему на более важную подружка.
– Заедем!
Глава 8
Настроечная таблица на экране сменилась обратным отсчетом.
– Начинается! – оживилась Оля.
Мы быстро убрали Советский настольный футбол, за которым коротали время до этого, и записали – это для Оля, я-то и так запомню – счет: 7–7. Не поддаюсь – просто там, где я выучил траектории мячика, певица брала природной ловкостью – и уселись на диван. Я пододвинул журнальный столик. «Кола», печеньки, конфеты и готовый, идеологически вредный, поп-корн.
Обратный отсчет показал «ноль», и заиграла отбивка в исполнении Хабаровского симфонического оркестра, в которой многие мои современники без труда бы узнали заглавную тему «Пиратов карибского моря». На экране тем временем проносился монтаж из кадров снятой при помощи киновышки студии и интегрированных в него «бекстейджей», на которых люди суетились перед студийным оборудованием, кромсали пленку и трясли друг на друга листочками со сценариями. Меня здесь не увидишь, я буду позже. Заставка закончилась титрами «Телеканал Восток». Собратья буквы «В» померкли, а сама она пропутешествовала по окутавшей экран темноте в верхний правый угол. Снова титры: «Слово главного редактора».
Экран медленно просветлел и явил нам сидящего за столом в своем кабинете Бориса Николаевича Полевого, который нарочито громко поставил печать на какую-то бумажку, отложил ее и улыбнулся в камеру: