Читать книгу Ученик Смерти онлайн | страница 25
– Имя… Может, Василий?
– Херасилий! – Рявкнул я в ответ. – Поприличнее ничего нет?
– Ух ты, не нравится? – Нянька правильно оценила мой гневный вопль. Она вообще достаточно быстро научилась понимать интонацию плача или "угуканья". – Так… Тогда Никита?
– Херита! – Снова психанул я. Местные имена меня изрядно нервировали. Идиотские какие-то. – Роберт! Назови меня Роберт!
Я уставился Марине в глаза, мысленно повторяя одно и то же:
– Роберт… Роберт… Роберт… Ну же. Соображай.
Почему мысленно, а не привычным способом, через плач? Надеялся, тетя почувствует мое огромное желание получить родное имя. В конце концов, она вроде заменила мать. Должна ведь у нас с ней образоваться какая-нибудь связь. Правда, со Смертью у меня тоже связь была. Ни черта от нее толку нет. Каждый день взывал к старухе, она так и не появилась. Видимо, решила сделать это позже. Когда немного подрасту. Эгоистичная сволочь. Конечно, прибрать к рукам взрослого пацана гораздо удобнее, чем нянчиться с младенцем. А я бы задал старухе парочку вопросов. Например, какого дьявола моя память при мне с первого дня?
– Роберт? – Несмело поинтересовался Марина. Она, похоже, сама не понимала, откуда это имя взялось в ее голове.
– Да! Да! Молодец! – Я активно замахал руками и рассмеялся.
В исполнении младенца смех, конечно, звучит ужасно. Будто голодная гиена хохочет. Но Марина все поняла правильно. Говорю же, сообразительная тетка.
– О-о-о-о-о… Тебе нравится. – Она расплылась довольной улыбкой. – Хорошо. Значит, Роберт.
Так вот… Ничего не предвещало беды, как поют в моем мире менестрели. В моем прошлом мире… Марина нарядила меня в летний костюмчик, потому что на улице стояла жара даже вечером, уложила в коляску и мы поехали в сад на прогулку.
Все было вполне привычно. Шел как раз второй месяц моей новой жизни.
Няня расположилась под раскидистым деревом на маленькой табуреточке, я лежал на спине, бестолково таращась в темное небо. Интересно, почему мы гуляем только когда опускаются сумерки? В чем суть?
В какой-то момент, Марина тихо засопела, опустив голову к груди. Я не спал. Бодрствовал. Задолбался дрыхнуть, если честно. Да, детское тело исполняло свои детские фортели. Но разум, принадлежащий человеку, который прожил почти тысячу лет, хотел совсем другого. Он хотел действий.