Читать книгу Нифриловая башня онлайн | страница 21
Васька понимал, что времени у него нет. Он подскочил к обережной копейке, и уже протянул было руку, чтобы снять ее с сучка. Но в последний миг передумал.
– Копеечка, копеечка, – зашептал он скороговоркой, – Передай моим родителям, что забрали меня Лисы и отдадут за нифрил в полянское войско.
Он знал, что его слов копейка передать не сможет, но сможет передать заложенный в нее заряд чувств. Васька вышел из теплушки и покорно подставил Мегулу руки для оплетки. Все напряжение прожитого придавило его разом, и им овладело вялое безразличие. Отстраненно смотрел он как старый Лис высвободил из-за ворота висящую на груди деревянную облатку, взял в руки, и та со щелчком распахнулась как раковинка. Внутри облатки оказалась большая пятнадцатикопеечная монета, разлившая в ночной тьме вокруг себя довольно яркий зеленый свет. Таких крупных монет Васька раньше не видал.
Старый что-то тихо пошептал, и свет от монеты перестал рассеиваться во все стороны, начав собираться в одно плоское световое пятно. Некоторое время световое пятно колебалось, будто по нему проходили волны как от брошенного в воду камня, а затем застыло, сложившись в светящуюся карту местности, где разными оттенками зеленого стали видны горы, реки, озера, неровные пятна поселений, ниточки дорог и даже мигающая яркая точка их собственного местоположения. Старый Лис разглядывал в карту, ведя по ней пальцем, видимо рассчитывая наилучший путь до Невина.
Акимка к тому времени боль перетерпел и поднялся на ноги. Он холодно наблюдал за старым Лисом, и когда тот захлопнул свою облатку, скрыв световую карту, ни с того ни с сего произнес негромко, но четко:
– И навигатор-то у вас каменный, и орбитальные спутники-то у вас поди-ка деревянные.
Глава 4. Акимка
Раньше Аким и представить себе не мог, как это дико неудобно бежать по ночному лесу со связанными за спиной руками. Но Лисы торопились и гнали ребят на пределе их сил. Он часто падал, и тогда следовали крики, ругань и щелчки плети. Он поднимался и бежал дальше. Толи от усталости, толи от невозможности что-то рассмотреть прямо перед собой, темень в лесу – хоть глаз коли, перед его внутренним взором стали плыть необычайно яркие образы из его жизни. В какой-то миг он даже полностью ощутил себя в мастерской деда, где проводил вместе с ним большую часть своего времени.