Читать книгу Оборотень по объявлению. Рыжий-бесстыжий онлайн | страница 27

– А у нее светлые волосы или каштановые? – спросил он, хотя я уже взял направление на лекарский домик.

Я затормозил.

– Каштановые. Распущенные.

Так, это не моя!

– А с пучком на голове?

– А, эта? Приглянулась Казимиру. Сказал ей, что лекарство нужно подруге купить, а сам на свидание повез.

Он еще не успел договорить, а я уже увидел мир в красном свете из-за пелены ярости перед глазами. Смог только выдавить вопрос:

– Куда?

– Да кто его знает? Я свечку не держал! – хохотнул дозорный кошак.

– Думай, ядрен батон, – рыкнул я так, что он сразу перестал ржать и выпрямился.

– Что случилось-то?

– Походу, истинность, – сказал Саша.

И кошак побледнел.

– Казим тот еще бабник. Ни одна дева еще не устояла, – промямлил он.

Я медленно закрыл глаза, а когда открыл, кошак встряхнулся от моего взгляда и попятился назад, поднимая вверх плечи.

– Арс, не надо. Дай пять сек. Сейчас выясню любимые места Казима.

Я не мог говорить. Горло словно перехватило спазмом. Я едва сдерживался, чтобы не разнести тут все до камня. И сделал бы, если бы это помогло найти мою пару.

Кошак был быстрым. Уложился в пятнадцать секунд.

– Лейтенантская, 22. Ресторан «Саманд».

Мой железный бегемот рычал, словно лев в клане кошачьих, унося меня по нужному адресу.

***

Василиса

У киношников есть поверье: если сценарий упал – надо на него сесть. И неважно, в снегу он оказался, в луже или, как в нашем случае, в чьих-то отходах жизнедеятельности. Сесть надо.

Так наш главный актер продемонстрировал, насколько он хорош в национальном матерном, а вся съемочная группа старалась не ржать неприлично громко.

Главная актриса тоже отличилась – в шатер гримерки вошла с правой ноги, из-за чего сама так расстроилась, что расплакалась, и весь грим потек. Пришлось успокаивать, поить чаем и заверять, что палатка – это не гримерная комната с четким порогом.

Потом «синяк» не приехал. Небесно-голубая будка уличного туалета завалилась на бок на подъезде к месту съемки.

А киношники – народ жутко суеверный. Даже второй режиссер, который следил за выполнением плана съемочного дня, принялся отговаривать ЛМ сегодня снимать. Но тот был неумолим: «Сегодня или никогда».