Читать книгу Каждый мародер желает знать… онлайн | страница 8

Передо мной вдруг колыхнулась черная ткань монашеской рясы. Я поднял голову и встретился взглядом со смеющимися глазами Феодоры. Она прижала палец к губам и скользнула мимо меня. К той самой щели, у которой я их подслушивал. Выглянула в читальный зал, повернулась и поманила меня к себе.

Я подошел. Выглянул. Йован сел за стол, на котором было разложено несколько книг. Он водил пальцем по строчкам и что-то сосредоточенно записывал в тетрадку.

– Ты подслушивал? – тихо прошептала Феодора, касаясь губами моего уха.

– Случайно вышло… – одними губами ответил я.

– Ммм, как это мило… – она придвинулась ближе, ее грудь прижалась к моей. А поскольку она, по своему обыкновению, ничего под монашеской рясой не носила, я даже сквозь пиджак чувствовал ее соски. «Что она такое затевает опять?» – подумал я, но руки как будто сами собой уже легли на ее талию. Она прогнулась, еще теснее прижимаясь ко мне. Ее губы легонько коснулись моих. Будто дразня.

– Ты опять собираешься меня подставить? – прошептал я и легонько укусил ее за мочку уха.

– Или молчи и продолжай, или я сейчас закричу, что ты ко мне пристаешь, – прошептала она.

Я представил, в какое бешенство впадет Йован, если снова застанет нас на том же самом месте. Подавил смешок и сжал Феодору крепче.

– А если он и правда принесет денег, то ты выйдешь за него замуж? – спросил я, пока мои руки блуждали по ее роскошному телу. От нескромных взглядов ее ряса надежно укрывала, а вот от нескромных прикосновений – не особенно. Ткань казалась такой тонкой, что она была как будто голая. Впрочем, мне все равно уже хотелось ее сорвать.

– Не твое дело, Лебовский! – прошипела она, нашарив ловкими пальцами застежку моих брюк. Ого. Даже так? Похоже, не очень-то она хочет замуж…

– И ты готова променять теплое море и всякие прочие блага… – я подтолкнул ее ближе к столу и усадил на край. Мои руки скользнули под подол ее рясы, и я наконец-то почувствовал пальцами нежный шелк ее кожи. Она закусила губу и запрокинула голову. Ее грудь четко обрисовалась под тонкой тканью. Так четко, что хоть скульптуры ваяй, видно каждый изгиб, каждую выпуклость и каждую впадинку.