Читать книгу Цеховик. Книга 11. Чёрное и белое онлайн | страница 53

– У меня своя, – отвечаю я. – Поменьше.

Я достаю из внутреннего кармана небольшую фабричную сигару.

– О! Ты же не куришь! – удивляется Чурбанов.

– Так я не в затяг, вы тоже смотрите, не затягивайтесь, а то закашляетесь. Сигары даже Шварценеггер курит.

– Такого негера я не знаю, – отвечает он. – А уж сигары-то не учи курить, дитя моё.

– Понял, – улыбаюсь я. – А Шварценеггер – это спортсмен такой, культурист из Австрии.

– Ладно, рассказывай, что там у тебя за личная просьба, культурист.

– Отец Наташкин. Капитан милиции Геннадий Аркадьевич Рыбкин.

– Так, – выпускает густой ароматный дым Чурбанов. – И что с ним?

Я рассказываю. Подробно и в деталях. И прошу поговорить с главным прокурором.

– Вечно у тебя задачи нетривиального характера, да? Ладно, поговорю завтра… или…

Он открывает блокнот, находит нужный телефон и набирает номер.

– Александр Михайлович, здравствуйте. Это Чурбанов Юрий Михайлович вас беспокоит. Извините, что поздно и дома отвлекаю… Да… Да… Спасибо… Спасибо… У меня к вам просьба. Сейчас не хочу вам вечер рабочими вопросами портить. Можно завтра в первой половине забегу? Буквально десять минут, много времени не займу. Да… Конечно… Вот и отлично. Огромное вам спасибо. В десять тридцать буду у вас. Доброй ночи.

Он кладёт трубку.

– Ну, видишь? На трезвую голову может и не стал бы Рекункову звонить по такому вопросу, но ты же умеешь людьми управлять, да?

– Юрий Михайлович, спасибо огромное, – сердечно говорю я.

– Пожалуйста. Ещё не сделал ничего. Почему этот Кухарчук прицепился к тебе?

– Его ребята накосячили, важного участника операции устранили. А я видел. Вот он и пытался меня приструнить. Даже не приструнить, а устранить.

– А как это ты видел?

Блин, во все подробности я его посвящать не хочу… Ещё, кстати, с Бори надо спросить за хорошего парня, которого он порекомендовал.

– Бандиты по наводке этого важного участника ограбили Мартика, у которого я квартиру купил. Вот я и взялся ему помочь.

Он становится озабоченным, а улыбка обвисает, превращаясь в приклеенную маску.