Читать книгу Цеховик. Книга 11. Чёрное и белое онлайн | страница 24

– Брагин, ты оху**шее животное и твоё место в…

Я не собираюсь слушать, где по его мнению моё место.

– У вас есть любимые записи, которые не надоедает слушать, товарищ майор? У меня есть. Я вот, например, могу нот-стоп крутить последний хит сезона. Думаю, он войдёт в анналы непреходящей классики. «Нет, нет, пожалуйста, хватит, я всё скажу! Больше не нужно! Я готов сообщить, всё что знаю! В результате проведённой встречи я должен был получить брошь в виде лилии, а агент Брагин и авторитет Назаров должны были погибнуть. Всё было бы обставлено, как криминальная разборка».

Кухарчук тяжело сглатывает и, глядя на дверь, произносит:

– Стало быть, она у тебя… Лилия…

Кто про что, а вшивый про баню.

– Да нет же, – говорю я с улыбкой. – Я-то думал, она у вас. Мне, в отличие от вас, побрякушки не слишком интересны. Бабки – да, а побрякушки – нет…

– Но, стало быть, ты не можешь не знать, где она. И где Назаров.

– Ладно, я вижу, мы начинаем ходить по кругу. Всё, зовите своих подручных, пусть упаковывают мои вещи. Мне пора уже. Там встречающие волнуются.

– Как я могу быть уверен, что существует запись? – спрашивает Кухарчук. – Может, ты был в соседней камере и всё это просто услышал? Тогда твоим словам цена пшик.

– Ну, – усмехаюсь я. – Пришлю кассетку. Будете слушать перед сном. А впрочем, может, и не пришлю. Точно. Давайте думать про неё, как про кота Шрёдингера. Может, она есть, а может, и нет. Нормальная интерпретация квантовой неопределённости?

– Мне нужна ясность, – качает он головой.

– Ясность – это то, к чему мы все стремимся, – пожимаю я плечами. – Но это по глупости, потому, что часто оказывается, что лучше было оставаться в дурманящем плену неизвестности. Короче, Кухарчук, я уже задолбался с тобой тусоваться. Ты нудный, пипец! Давай, на сегодня остановимся, чтобы не было мучительно больно, оке? Зови уже своих держиморд! Задолбал, короче!

– Егор! – Наташка виснет у меня на шее.

М-м-м… как же я соскучился. Притягиваю её к себе и целую. Она вздрагивает и я прижимаю её ещё сильнее. Меня царицею соблазняли, но не поддался я. Ведём мы себя вызывающе, конечно, да и плевать. В кодексе строителя коммунизма на объятия в аэропорту запретов нет.