Читать книгу Физрук 5: Назад в СССР онлайн | страница 13
Этому-то я и учил своих пацанов, попутно стараясь внушить им представление о красоте самбо. Спортсмен только тогда добивается успеха, когда забывает о примитивных мечтах о том, как он надает по сопатке всем своим обидчикам и начинает думать о результате, которых он сможет добиться на соревнованиях. А уж тренер тем более должен об этом думать! Весь смысл его жизни должен быть в этом, а не просто – отведенные для занятий часы. Вкладываю ли я в это все свое время, все мысли и чувства? Увы – нет.
Не поздно ли это исправить? Не поздно. Готов ли я положить жизнь на воспитание чемпионов? Тоже – нет. Я лишь могу показать путь. Захотят совершенствоваться в этом виде спорта сами – молодцы. Не захотят – ничего, в жизни все равно пригодится.
Распустив пацанов, я отправился домой. Утром в пятницу я опять был на трудовом посту. Оповестил всех ребят и девчонок о том, что после уроков жду их в спортзале. Об этом же я известил Петра Николаевича, чтобы он позвал своих шахматистов.
И вот когда прозвенел последний на сегодня звонок, спортзал снова был полон. Здесь редко собиралось сразу столько учеников, да еще из разных классов, начиная с седьмых. Я и сам удивлялся такому количеству. Неужели все они будут участвовать в спартакиаде? Признаться, я не составлял никаких списков, полагаясь на память, а вот теперь придется. Надо бы построить их не по классам, а по видам спорта. Как и запланировано – самбо, баскетбол, легкая атлетика, шахматы.
– Самбисты, баскетболисты, легкие атлеты, шахматисты по видам спорта стройся! – скомандовал я.
Возникла легкая суета. Наконец, все построились, и теперь стало видно, кого у меня сколько. Меньше всего было шахматистов, всего три человека. Одиннадцать человек самбистов. Двенадцать баскетболистов. Больше всего оказалось легкоатлетов – пятеро прыгунов в длину, три – в высоту, четверо спринтеров, шестеро стайеров. Всего сорок четыре человека. А что, солидная команда. Пусть попробуют другие школы выставить такую! Вот только справлюсь ли я с такой оравой? Впрочем – трое на совести историка.