Читать книгу Младший научный сотрудник – 3 онлайн | страница 15
– Срок беременности полтора месяца, – сообщила она мне, – а с Наумычем я всего неделю общаюсь.
– И? – продолжил я, – договаривай уже до конца.
– Денег давай, тогда ничего наружу не выплывет, – озвучила она свои хотелки.
– Сколько? – перешёл я на деловые рельсы.
– Тыщу – ты вроде столько заработал в колхозе, так что искать тебе их не придётся.
– Я подумаю до завтра, – пообещал ей я, – а сейчас извини, срочные вопросы надо решать, – и я сбежал от бывшей любимой женщины с максимально возможной скоростью.
Что-то запутался ты в своих бабах, сказало мне моё второе я из какого-то удалённого уголка мозга. Сколько их у тебя сейчас, четыре штуки, если не ошибаюсь? Не ошибаешься, огрызнулся я, такая вот четырехугольная геометрическая фигура выходит, квадрат блин… Малевича блин… чёрный-пречёрный блин.
Глава 4
1983 год, Робинзоны в океане
Ираклий дёрнул ручку радио(надеюсь)рубки вниз, и она, эта дверь, распахнулась со страшным и противным скрипом. И нашему обзору открылось помещение, где с одного боку почти доверху стояли какие-то радиоэлектронные приборы. Некоторые даже были включены и моргали своими индикаторами.
– По-моему это оно самое, – сказал я, озираясь по сторонам. – Радиосвязь с остальным миром.
– Знать бы ещё только, – добавил Ираклий, – как ей пользоваться, тогда вообще цены ей не было бы. Что тут написано-то, расшифровал бы…
Я с каменным лицом обследовал все приборы по очереди и ни черта не понял… если вы не знали, то скажу вам такую вещь – у корейцев в письменности используются не иероглифы, как у китайцев, а самый что ни на есть обычный алфавит (похожий внешне на иероглифы, это да). Называется он хангыль на Юге или чосонгыль на Севере и состоит из 51 символа, из коих собственно буквами являются 24 штуки, а остальные это слоги, сочетания 2-3 букв… получилась этакая переходная форма между китайской и европейской манерой письма. Китайские, кстати, слова, которые целиком заимствованы в корейский язык, обозначаются натуральными иероглифами.
Так вот – отец научил меня устной речи, а до письменной мы как-то не успели дойти, поскольку он умер, когда мне три года было. В дальнейшем я конечно немного углублялся в эту тему, но постольку-поскольку – не было задач, в которых оно могло бы мне понадобиться. Поэтому читал я корейские тексты примерно, как ребёнок… не трёхлетний, но где-то из начальной школы.