Читать книгу Игры мажоров. Совратить недотрогу онлайн | страница 29
Тут я поняла, что теряю Конопатую. И, кажется, болезнь зашла так далеко, что вряд ли что-то поможет её мозгам встать на место до тех пор, пока она воочию не увидит его сущность.
– Лад, он не способен влюбиться. Запомни и напоминай себе это почаще.
Знала бы я тогда, насколько пророческой окажется моя фраза…
Глава 8
Пётр
– Эй, Кочеткова! – помахал божьему одувану в очках.
Девчонка вздрогнула и остановилась, медленно оборачиваясь на меня.
– Я? – ткнула пальцем себе в грудь.
– Да, ты! – поманил её рукой к машине.
Очкастая замерла, побледнела и как-то неуверенно двинулась в мою сторону.
– Давай активнее! – её медлительность нервировала.
Отчего же она такая тормозная?
Девчонка едва ускорилась, но все равно шла будто на ходулях. Смешная такая.
– Звал? – спросила и тут же зарделась, став такого же цвета, как и её кеды.
– Ты еще дальше остановилась бы и спрашивала, – усмехнулся, глядя на разделяющие нас метров десять. – Давай ближе, не кусаюсь, – похлопал ладонью по капоту машины. – На вписке ты меня так не боялась, – подмигнул, вспоминая, как та висла на мне, стоило выпить всего стаканчик какой-то сладкой бормотухи.
Девчонка вмиг покраснела до корней волос, приобретая какой-то совсем уж нездоровый оттенок.
– Да ладно тебе. Повеселилась же? – ждал от нее реакции. – Весело было? – она как-то робко посмотрела на меня из-за стекол ее окуляров, а затем пропищала что-то.
– Говори громче. Я же знаю, ты умеешь. Вон и в столовой сегодня разговорчивее была, – правда, и там, когда я приобнял ее за талию, казалось, что она вот-вот грохнется в обморок. Но она оказалась очень полезной, рассказав, зачем спустилась в эту рыгаловку. Правда, Моль не приняла мой подгон и разговаривала сквозь зубы. Но сам факт, что она отвечала, уже можно считать хорошей новостью или еще нет? Сам затруднялся ответить себе на этот вопрос.
Общение же с ее забитой подругой хоть и тешило мое эго, особенно после того, как Моленина меня снова отшила, и льстило то, с каким обожанием она на меня смотрела. Но сейчас каждая минута промедления могла стоить мне пятисот тыщ.