Читать книгу Миллион миров онлайн | страница 26
Лицо сестрёнки стало бледным от презрения, бронепластины сильнее раздвинулись и стало видно, как ходят и дышат механические части её напичканного оружием нутра. Одиссей моргнул, увидев татуировку на живом клочке тела, где-то между ключицей и шеей – там синел знак «М», и Фокс уже встречал его раньше. Вездеходные гусеницы с клацаньем разогнулись, вознося киборгиню ещё выше, она нависла над пленниками и пообещала:
– Но потом все эти умники и хитрецы кричат, стонут, визжат и упрашивают взять их деньги, только прекратить наказывать. Все до единого. Но я им сначала отказываю. И соглашаюсь только когда желание отдать всё до последнего гроша становится самым искренним желанием в их никчёмной жизни.
Одиссей с трудом оторвал взгляд от Аны, тело которой, напряжённое до последнего мускула и обрисованное под намокшей блузкой, разом расслабилось. Он испытал два чувства, и каждое было всепожирающим: переживание за девушку, желание освободить её из плена – и ненависть к пиратам. К оборванным крысам, которые взобрались на пустующее место вершителей чужих судеб – и возомнили, что занимают его по праву.
До этого момента Одиссей относился к шайке бандитов, романтически именующих себя корсарами, как к неизбежному злу – в жизни бывают взлёты и падения, это одно из падений, пятисотлетнему страннику не привыкать. Действуй правильно, и ты переживёшь падение с минимальными потерями, а часто и превратишь его в новый взлёт. Со своим парадоксальным восприятием Одиссей умудрялся даже из неприятностей извлекать не меньше интересного, полезного и вдохновляющего, чем из успехов и побед.
Но сейчас это великодушное, философское отношение внутри него беззвучно поменялось: когда громадная капитанша, сверху-донизу жадно набитая апгрейдами и техно-блоками, ударила молчаливую и беззащитную принцессу. И дело было не в том, что Фокс успел влюбиться Ану, а в том, насколько неправильным оказалось такое положение вещей. Ведь по сравнению с этой смешливой и открытой девушкой суровая и продуманная киборгиня была треснутым отблеском из кривого зеркала, недостойным отражать оригинал. Просто она этого не осознавала. Она гордилась своей силой и считала ровно наоборот.