Читать книгу После бури онлайн | страница 29

Мая и чувствовала себя инопланетянкой. Первый год в Бьорнстаде она провела в отчаянии и страхе перед людьми и природой, перед незнакомым городом, в сердце которого было горе, а в воздухе всегда висело насилие. Мая не понимала, как можно добровольно поселиться на этом клочке земли, где горстку домиков обступили мгла, холод и деревья, деревья, деревья – куда ни взгляни. Узкая лесная дорога, по которой ты сюда приехал, продолжалась, уходя в мир, не имеющий горизонта, такой далекий и глубокий, что казалось, она в конце концов ухнет вниз и исчезнет в бездне. Мая была еще маленькая и знала из сказок, что в таких глухих местах живут только ведьмы. Она думала, что никогда не привыкнет, но дети привыкают почти ко всему.

За годы проведенного здесь детства и отрочества Мая не успела заметить, как Бьорнстад изменил ее. Она не знала, что говорит на диалекте, пока не переехала в большой город. Там, в лесах, Ана дразнила ее за то, что она неправильно произносит гласные, а здесь одноклассники по музыкальной школе подшучивали над тем, что она не спрягает глаголы. Она смеялась вместе с ними, хотя они изображали бьорнстадский говор с погрешностью в пятьсот километров.

Мая научилась петь так, как хотели учителя, отшлифовала свой голос так, что он звучал как чужой. Большинство ее одноклассников с детства ходили в музыкальные школы и брали частные уроки вокала, они владели всеми секретными кодами, понимали, чего от них ждут взрослые. Мае удалось проникнуть сюда только благодаря таланту. В первые месяцы она часто плакала по ночам, сначала от неуверенности, потом от злости. Всем остальным детям для поступления в школу достаточно было иметь богатых родителей и петь более-менее прилично, а от Маи требовалось быть лучшей. Самой лучшей.

Когда в первом семестре учитель, говоря о музыкальной индустрии, призвал их не забывать, что они «живут в маленькой стране», Мая подумала, что он видел только нижнюю треть всей карты. И онемела, поняв, что одноклассники, живя на южном краешке страны, полагают, будто находятся в самом ее центре. Мая вспомнила отца Аны – время от времени он натыкался в лесу на туристов с юга, которые спрашивали, сколько километров нужно пройти, прежде чем встретишь людское жилье, и, вернувшись домой, бормотал: «Думают, будто страна принадлежит им, а сами не знают, что семьдесят процентов Швеции – это лес. Да у нас всей населенной территории – только три процента! Три!!!» Однажды он просто взревел: «У нас всей возделанной земли меньше, чем топей! Но они небось и не знают, что такое топи!» И Ане пришлось шепотом объяснить Мае, что это такое, чтобы та могла покивать в знак согласия. Теперь ее окружали люди, понятия не имевшие ни о каких топях. Со временем она поняла, что настоящая деревенщина – это ее одноклассники в своих дорогих шмотках и с искушенными улыбочками, а совсем не она. И перестала плакать по ночам. Перестала ждать, когда место освободится, и просто занимала его первой, перестала подражать чужим голосам и запела собственным. Все изменилось.