Читать книгу Дикарь и лебедь онлайн | страница 45
* * *От нашей армии остались жалкие крупицы, и страх заполонил коридоры замка, будто раньше времени пришла зима.
Некому было сплачивать народ, разрабатывать стратегию укрепления наших границ и призывать новобранцев, будь то фермеры, торговцы или кто-то еще. Безмолвие, царившее в замке, стало до того удушливым, что я задавалась вопросом, не убьет ли оно всех нас раньше, чем король Дейд.
Эльн получил серьезное ранение, и следить за порядком в городе и королевстве, которые утопали в панике, выпало двум армейским командирам. Из поверженного отцовского отряда в живых остались только капитан и пара солдат.
– Принцесса. – Эдван, прислужник и ближайший друг матери, поклонился, когда я подошла к лестнице, что вела к королевским покоям.
Я избегала встреч с матерью. Что было несложно, поскольку она отказывалась покидать опочивальню. Но я наконец набралась смелости, дабы проведать ее.
Некогда смуглое лицо Эдвана побледнело и осунулось, щеки запали, остроконечные уши сильно выделялись на фоне лысины. Я показала на поднос с чашкой бульона и краюхой хлеба, который подрагивал у него руках.
– Она так и не ест?
– Увы, нет, моя принцесса, – пробормотал он, губы его побелели от волнения. – Вот уже четыре дня.
Я закрыла глаза.
– Но хотя бы пьет?
Эдван кивнул:
– Пьет, но мало, и в основном вино.
Мы, фейри, жили тысячи лет, но, подобно людям, вполне могли умереть от истощения. Умирание в нашем случае затянулось бы, но кончина была неминуема, если наши тела не получали подпитки.
– Спасибо, Эдван. Сделаю, что смогу.
Слезы благодарности подступили к его фиолетовым глазам, он поклонился мне еще раз и скрылся за углом.
Дверь в материнские покои открылась передо мной сама, и я вошла в сумрачную душную комнату. Лимонная роза была любимым ароматом матери, и теперь он угасал вместе с ней – в комнате горько пахло прелой листвой.
Мать полулежала на россыпи подушек, устремив взгляд на колышущиеся шторы. Я поставила поднос на прикроватный столик.
– Мама, давай уже, еда ведь портится.
Болезненно сглотнув, она пошевелилась.