Лалин

Я едва держалась на ногах, колени дрожали, а перед глазами темнело. Я даже представить себе не могла, сколько здесь соберётся людей. Да в моём квартале столько не наберётся! И все невероятно привлекательные и красиво одетые.

Конечно, я понимала, что внешняя привлекательность, скорее всего, создана магией, но это не мешало чувствовать себя прыщавой дурнушкой с полным отсутствием манер. Вздрагивала каждый раз, когда король смотрел в мою сторону, и молилась, чтобы он ничего у меня не спросил.

Что я отвечу? Я не умею говорить так красиво, как молодая женщина, что кокетливо посматривает на Уворда. Боюсь, что покраснею, буду лепетать что-то невразумительное, и весь двор будет потешаться над глупенькой женой первого советника.

«И почему меня заботит репутация этого шантажиста?» – разозлилась на себя. И подняла голову, как раз поймав момент, когда Уворд снял свою маску и отбросил в сторону. Мужчина провёл ладонью по густым тёмным волосам, и у меня по телу побежали мурашки. Почему я раньше не замечала, как ослепительно прекрасен герцог? Да, я видела, что мужчина привлекателен, но сейчас забыла, как дышать, при виде совершенства. И судя по выражениям лиц окружающих нас женщин и девушек, не я одна.

– Уворд, полегче, – недовольно поморщился король.

Что-то изменилось, и я смогла сделать вдох. Гости тоже зашевелились, будто некий невидимый, но ослепительный и чарующий огонь погас.

«Вот как это происходит», – покачала я головой. После демонстрации силы моим фиктивным мужем на душе будто осела горечь.

– А теперь танцы, – лениво приказал Шарил.

Его слова громко и важно повторил церемониймейстер, и зазвучала приятная музыка. К нам стремительно подошла та самая красотка, что строила глазки моему мужу. Но только она открыла рот, собираясь что-то сказать, как Уворд с поклоном произнёс:

– Ваше сиятельство, я всецело понимаю ваше любопытство, но вынужден напомнить, что этот праздник был организован в честь моего бракосочетания.

Графиня остановилась резко, будто в стену врезалась, и сильно побледнела. Подружки, рядом с которыми она стояла у трона, прикрывали рты ладошками и, кажется, откровенно смеялись. Ясность внёс король, который шикнул на придворных дам и громко прошептал: