Читать книгу Игрушка олигарха онлайн | страница 20
От страха деревенеют ноги и кружится голова. Я с силой ухватываюсь за поручень на ступеньках, и буквально прирастаю к нему. Я здесь одна, мне никто не поможет, и утром я уже никогда не буду прежней. Чувствовать себя бесправной куколкой для забавы богачей жутко, больно и просто отвратительно.
– Что ты там так долго? Или сюда, маленькая!
Павел Николаевич берет меня за руку и тащит наверх, после чего открывает большую дверь и галантно приглашает войти, тогда как у меня тошнота подкатывает к горлу. Не так…боже, только не так. Я его совсем не знаю, он мне в дедушки годиться, и я…я просто не могу так.
– Я не буду. Верните меня в детдом.
Почти шепотом. Я скорее умру, чем лягу под него. Чем стану бабочкой на ночь для развлечения богатого толстосума.
Павел Николаевич смотрит на меня всего секунду, после чего подходит, и наклонившись ко мне, ласково гладит по волосам.
– Не бойся. Ты должна меня слушаться. Я не сделаю больно. Ну разве что чуть-чуть. Идем!
Он толкает меня вперед, и когда я не поддаюсь, буквально заламывает мне руку за спину, вызывая у меня истошный крик.
– Ааай, пусти, урод, мне больно!
Этот хряк не реагирует, и буквально заталкивает меня в одну из комнат, и как только дверь закрывается, его манеры летят в тартарары, потому что в тот же миг я получаю сильный удар в живот. Он острой боли просто складываюсь пополам, опускаюсь на колени, издавая нечто похожее на скулеж.
Кажется, будто этот дядька выбил из меня весь воздух, потому что я вздохнуть нормально не могу, в глазах сразу темнеет, и я не способна даже пикнуть, не то, чтобы убежать отсюда. Приемы самообороны не работают, потому что я их толком не знаю, да и сил у меня после двух дней голодовки просто нет.
Я сижу на коленях на мягком ковре, держась за живот и с ужасом вижу, как Павел Николаевич закрывает изнутри дверь на ключ, а после ослабляет галстук на жирной шее.
– Ну что, маленькая, начнем заново?
– Не надо…
– Ну-ну, не дуйся, я не хотел делать тебе больно. Просто надо меня слушаться. Вставай, сделаешь дяде приятно. У тебя ведь не было еще мужчины?