Читать книгу Истинная. Ты моя навсегда онлайн | страница 8
Длинные, сильные ноги, одетые в облегающие штаны, выгодно подчеркивающие рельефные мышцы его бедер. Почему-то этот вид кажется более интересным, чем степные травы под жарким солнцем. Взгляд скользит по ногам еще выше, к щекам приливает краска, и я осознаю, что оборотень что-то спросил.
– Что, простите? – отвожу взгляд и от злости на саму себя закусываю губу.
– Говорю, вы любите чабрец? – ухмыляется он, а у самого вид, как у кота объевшегося сметаны. – Сами его полюбили или подсказал кто?
Проклятье! Чабрец… Так я ему и сказала!
Поджимаю губы и снова отворачиваюсь к окну. Неужели он правда думает, что я скажу ему? Пусть хоть пытает! А он может, я знаю.
Бросаю короткий взгляд на Керниола и тут же обратно в окно. Он пристально рассматривает меня так, что мне становится не по себе. Что, если… Что, если он забрал меня только для того, чтобы выпытать информацию? А поскольку я теперь его подданная, он может делать со мной все, что захочет!
По спине пробегает холодок страха и выступает холодный пот. Я. Принадлежу. Ему. Навсегда.
От этой мысли, даже сильнее, чем от мысли о скорой казни, накатывает паника. Пальцы сжимаются на юбке. Тому, который я накануне обожгла, становится больно, и я невольно охаю, прижимая его к губам.
Керниол внимательно смотрит на это, прищуривается, но никак не комментирует.
Мы едем весь день, останавливаясь всего пару раз, чтобы немного размять ноги. Солнце совершает свой полукруг и скрывается за ровной линией горизонта. На степь ложатся сизые сумерки, парящие над верхушками трав белыми облачками тумана. Дышать становится легче, но все больше начинает клонить в сон.
– Здесь будет привал на ночь, – говорит оборотень, когда становится совсем темно, и помогает мне выбраться из кареты. – Отправимся с первыми лучами дальше, и к обеду будем на месте. Я сейчас на охоту. Надеюсь, все же бегать ночью тебе в голову не придет.
Порыв прохладного вечернего ветерка пробегается по степи, обдувает меня и вызывает озноб. Керниол тут же это замечает и надевает на мои плечи свой камзол. И склоняется так, чтобы посмотреть в глаза: