Читать книгу Князь Рысев 3 онлайн | страница 13
– Что?
– Она пишет, – повторил толстяк и кивнул на Валерьевну, уставился мне прямо в глаза и сказал по новой. – Она пишет, понимаешь?
Я не понимал, но то, что наш поэтичный жиробас что-то этакое разглядел в ее необычном стиле фехтования, должно было навести на мысли.
Отважная догадка, минуя островки бреда, цепляясь за округлые, скользкие края чужих слов, рвалась с самых низов в мою голову.
Орлов остервенело покачал головой, будто прогоняя остатки здравого смысла, решив оставить подле себя лишь гнев, ненависть и желание самоутвердиться.
Неплохо, направлял бы он все это еще в правильное русло…
Романовна встретила его атаку без особого пиетета. Там, где Орлов видел себя беспощадно жалящей осой, она без особого энтузиазма, с ленцой, отбивалась.
Чтобы через мгновение устроить форменное шоу.
Она пишет, как набатом прозвучало у меня в голове, и я, наконец, увидел. То, что я принимал за фехтование, выпады, репризы и батманы, на самом деле были слова.
Кончик шпаги перед каждым ударом выписывал буквы – Романовна строчила повесть о своей маленькой, нелегкой победе. С издевательской ухмылкой на лице склоняла, вкручивала в речь двух клинков деепричастный оборот, спешила заменить подлежащее сказуемым – и вот уже из неловкой барышни, учительницы каллиграфии она обращалась в неистовую бестию.
Вот зачем она учила нас писать шпагами – ее уроки на деле не имели никакого отношения к фехтованию. Ее задачей было научить нас вкладывать в слова смысл. Наполнить наши будущие заклинания не только волей, но и всей силой русской речи.
Силен и могуч русский язык.
Орлов защищался, будто лев. Стоило отдать должное его учителям – свой хлеб они жевали не зря. По крайней мере, приучили мальца держать клинок не как острую дубину.
Романовна опробовала его защиту междометием, не договорив, нарисовала точку с запятой. Клинки щелкнули друг о дружку в неистовом батмане, высекая искры – оборона мажорчика пусть и трещала по швам, но напор держала. Тогда Романовна схитрила. Юркая, словно обезьяна, она закружилась вихрем. Кончик шпаги уже писал сыну судьи поражение. Не стесняясь поэтичности, не чураясь филигранности стиля, она обрушилась на него жалящим штормом.