Читать книгу Королевский секрет онлайн | страница 39
– Почему ты молчишь? – не выдержав его взгляда, поинтересовалась государыня. – Ты ничего не хочешь сказать в свое оправдание?
– Я ничем не виноват перед вами, всемилостивейшая императрица, – сухо заметил граф, – но ежели вы считаете меня виновным в тяжком преступлении, то готов понести самое суровое наказание. Но только не лишайте меня своей милости, прошу вас, умоляю.
И тут он посмотрел на возлюбленную таким проникновенным взглядом, в котором читались неподдельная любовь и уважение к дорогому и близкому человеку, а не страх перед государыней, что Елизавета смутилась и опустила глаза.
Да, граф Разумовский был единственным, кому удавалось укротить «стихию, очень часто метавшую гром и молнии». О припадках гнева и ярости Елизаветы ходили легенды не только в России, но и за ее пределами. Дочь Петра обладала твердым, но взрывным характером, не терпящим возражений. Проступок или непослушание могли обернуться для придворных настоящей расправой со стороны государыни. Особенно это касалось моды. Если в делах политики императрица осторожничала и всецело полагалась на канцлера Бестужева-Рюмина и вице-канцлера графа Воронцова, то на этом «поле боя» она вела непримиримую борьбу за превосходство, не позволяя никому из придворных дам превзойти ее.
Императрица была ревностной модницей, именно поэтому требовала, чтобы торговцы, прибывающие в порт Санкт-Петербурга, первым делом демонстрировали товар специальным людям, отбиравшим для государыни все самое лучшее. Став императрицей, Елизавета Петровна наслаждалась неслыханной роскошью, не ограничивая себя ни в чем и меняя туалеты не менее двух раз на дню.
После воцарения ее на престоле в штате государыни появился даже особый придворный чин, который неустанно следил за расписанием французских и английских кораблей, привозивших заморские товары и модные новинки в Санкт-Петербург. Русский дипломат в Париже в своих письмах канцлеру постоянно жаловался на бесконечные траты на чулки, ткани, обувь и наряды для императрицы, говоря, что находится на грани разорения.