Читать книгу Курсант. Назад в СССР 6 онлайн | страница 26
Я постучал в дверь домика и, не дожидаясь ответа, распахнул ее. Войти внутрь не успел. Сзади послышались грузные шаги и грубый голос, будто из пустой бочки, недовольно пробасил:
– Чо надо?
Я обернулся. Ни хрена себе Егорка. Целый Егорище! Теперь понятно, почему у местных не получалось проучить воришку. Детина под три аршина ростом в плечах оказался шире дверного проема, в домик свой, наверное, бочком проходил. На носорожьей морде будто прорези – два маленьких глаза и тонкий рот, которого было почти не видно из-за сплошной поросли алкашной щетины. Одарила природа-матушка Егорку статью Добрыни и рожей Квазимодо. С такой фактурой только в кино сниматься.
Только я раскрыл рот сказать, что мол, милиция, стоять, бояться, но меня опередил Семен.
– Егорка! Сукин ты сын! – верещал дед, выглядывая из-за реденького заборчика. – Ты пошто у гостей моих бензин слил? Ты знаешь, кто это? Все, паскудник, отбегался.
Я снова раскрыл рот, чтобы известить Квазимоду о цели моего визита, но тот неожиданно разъярился и, пыхнув застарелым перегаром, рубанул кулачищем с плеча без всякого предупреждения и объявления войны.
Но и сам он на противника посмотреть не успел. Реакция боксера сработала как часики. Я поднырнул под руку и, выпрямляясь уже чуть в стороне от супостата, выкинул двоечку в челюсть вражине. Хрясь! Хрясь! Все. Сейчас поплывет или сразу рухнет, и тогда можно спокойно обговорить капитуляцию и возврат нашего бензина.
Но не тут-то было. От ударов, получив которые, обычный человек, как минимум, бы ушел в нокдаун, а то и в нокаут, Егорка только еще больше обозлился. Глазки налились кровью, заревел парень белугой и бросился на меня, пытаясь сгрести в носорожьи объятия.
Такого я никак не ожидал. Успел только двинуть ему под дых и снова попытаться уйти в сторону. Хрен! Не рассчитал длину «граблей» противника. Они выудили меня даже с дальней дистанции. Подхватили, словно перышко, и швырнули в сторону.
Приземлился я с подстраховочным перекатом, как на самбо учили когда-то. Не впечатал инерцию в землю, а погасил – и цел остался, хотя косточки жалобно хрустнули, но выдержали.