Читать книгу Тысяча ударов сердца онлайн | страница 17
– Погоди! – Я с изумлением помотала головой. – Ретт чуть не устроил тебе побег?
– Ага. Согласился, даже не раздумывая. Сегодня его на такие подвиги не подбить.
– С тех пор он набрался ума, ничего не скажешь, – хихикнула я.
– Это верно. В общем, пока Ретт паковал мне вещи, я засел за письмо родителям, где извинялся за столь малодушное бегство. И написал такие строки, цитирую дословно: «Корона должна достаться Аннике. Она справится лучше меня».
Я отвернулась:
– Ну и шуточки у тебя!
– Клянусь, так и было! Я ни секунды не сомневался, что ты в свои семь достигнешь большего, чем я в свои десять. С годами мое мнение не поменялось. У тебя талант правителя. Люди спрыгнут с обрыва, если ты прикажешь.
– Не валяй дурака!
Эскал привлек меня к себе и отчеканил:
– Анника, если из меня и выйдет мудрый король, то исключительно благодаря тебе. Ты всегда одернешь меня, убережешь от ошибок. Если мне случится о чем-то забыть, ты напомнишь. Знаю, сегодня ты сама не своя, что-то умерло у тебя внутри. Это очень заметно.
Из моей груди вырвался горестный вздох. Николас прав. Я вся как на ладони.
– Но ты должна найти в себе силы. Ради нас. Ради меня.
Мы скользили по залу. Слова брата не шли из головы, и от них хотелось выть в голос, но совсем по другой причине. Николас и узы брачных обязательств отняли у меня надежду, а Эскал, его вера, напротив, возвращали к жизни.
– Погоди! Так ты сумел улизнуть из дворца? Отец послал за тобой погоню?
Эскал сокрушенно вздохнул:
– Я допустил роковую ошибку: попросил кухарку приготовить мне еды в дорогу. Она наябедничала маме… а та перехватила меня в конюшне и убедила остаться.
– Само собой.
– Само собой, – эхом вторил Эскал. – Понимаю, тебе сейчас тяжело, но знай: ты всегда можешь на меня положиться.
Я посмотрела на своего отчаянного, храброго, чудесного старшего брата:
– Взаимно.
Леннокс
В столовой все было по-прежнему: шумно, суматошно и сумрачно, хотя за окном сияло солнце. Переступив порог, я хотел, по обыкновению, положить руку на рукоять меча, но потом сообразил, что не надел его к завтраку, и сейчас, в окружении враждебной толпы, горько сетовал на свою забывчивость.