Читать книгу Мой сводный тиран онлайн | страница 32
– Ты каждому это говоришь? – спрашивает Глеб, возвращая меня в прошлое. В воспоминания, о которых я предпочла бы забыть.
Глава 10
– Привет, бро! Как ты там, обустроился на новом месте? – спрашивает Томми, едва я отвечаю на звонок.
– Да нормально. Вот, вышел из батиного офиса.
– Ты теперь будешь важной шишкой в своей России, да?
Томми – мой Нью-Йоркский друг. Мы познакомились в первый же месяц моего приезда. Вместе учились, сдавали экзамены, списывали и опаздывали на пары, а спустя полгода даже сняли одну квартиру на двоих. Весело было, в общем.
– Ага, – смеюсь. – Великим начальником буду. Вместо папы.
– А к нам? – задает вопрос друг. – Не вернешься?
Вот положа руку на сердце, я бы с радостью. Чтобы к черту выбросить Марину из головы, забыть и снова окунуться в беззаботные три года. Насладиться спокойствием и тусовками, девчонками, которых я мог менять как перчатки. Свободой, которой здесь у меня не будет, потому что тут Марина.
– Хочу, бро, – отвечаю честно. – Но отец не отпустит. Да и это… Ему реально помощь нужна.
Если б не папа, я бы не приехал. Но отец позвонил, попросил прилететь, стать во главе компании. У него, оказывается, какие-то проблемы со здоровьем. Ни Мила, ни Марина о них, естественно, не знают, и все обстоит так, будто он просто хочет больше времени проводить с семьей. Я знаю правду, и она меня пугает. Не хочется, чтобы с отцом что-либо случилось. Он единственный родной мне человек. Да, где-то есть и мать, но она бросила меня и забыла. Возможно, ее уже и нет в живых. Есть еще, конечно, Мила и Марина. А еще брат Кирилл, но отец – святое.
– Понимаю. А к тебе можно?
– Ну что за вопросы, Томми, прилетай, конечно. Прокачу тебя по стране, покажу наши дороги.
Друг смеется, а я отвлекаюсь. Стою на улице, засунув руки в карманы, и осматриваюсь. Несколько часов прошло, как я пересекся с Мариной, а в груди до сих пор болит так, что хочется раскрошить к чертям остановку неподалеку. Или врезать кому-нибудь, на крайняк. Сделать хоть что-то, чтобы забыть о ее запахе, о глазах, которые смотрели на меня так, что в голове кроме самых непристойных мыслей больше ничего не было.