Читать книгу Егерь-2: Назад в СССР онлайн | страница 31
Платье сидело безукоризненно. Подчёркивая талию и прикрывая плечи, оно делало фигуру лёгкой, воздушной. Складчатая юбка чуть ниже колена визуально стройнила верх.
Какая прелесть!
Вот если бы Андрей увидел её в этом платье! И ведь увидит, если только придёт вечером в клуб. А придёт ли?
Катя подняла глаза к потолку и загадала, чтобы Андрей непременно пришёл. Тогда её праздник будет полным!
Вдоволь насмотревшись, Катя сняла платье и повесила его на специально припасённые плечики. Потянулась за халатиком, и тут в голову прокралась ещё одна шальная мысль.
А если бы Андрей увидел её так?
От этой мысли девушку бросило в жар. На щеках проступил румянец, по плечам побежали мурашки. Она представила, как его руки касаются её кожи, губы скользят по шее, пальцы нетерпеливо возятся с застёжкой…
Вот чёрт!
Покраснев, Катя быстро застегнула халатик. Раздвинула занавески и распахнула окно. В медицинском учреждении полагается часто проветривать, а здесь было невыносимо душно!
Прохладный утренний воздух коснулся кожи, остужая воображение. До начала киносеанса в клубе оставалось ещё четыре часа – целая вечность!
***
Так уж везло жителям Черёмуховки, что в субботние вечера погода почти всегда была хорошей. Редкий случай, чтобы поднялся ветер, или полил дождь и испортил людям отдых.
Фёдор Игнатьевич как-то рассказал мне об удивительном случае, который произошёл года три или четыре тому назад.
Лето в тот год выдалось на редкость дождливое. Дождь поливал едва ли не каждый день. Вымочило все зерновые, картошка гнила прямо в земле. Скошенная с огромным трудом трава прела на лугах, не успевая просохнуть.
– Отчаянный год был, – задумчиво сказал председатель, раскуривая папиросу. – Не знали, как прожить. И ведь что ты думаешь? Как суббота – так с утра дождь всё мельче и мельче. К обеду глядишь – перестал. Народ на сеанс сходит, вечером танцы. В воскресенье с утра погода ясная, солнышко светит. К обеду всё тучами затянет, а вечером – на тебе! – снова дождь.
– Как же вы работали? – поинтересовался я.