Читать книгу Золотинка. Рассказы и поэмы о женщинах, медведях и магических существах онлайн | страница 22
Чёрная, блядь, в каком районе детей украла? Здесь, на вокзале? У Кати были большие тёмно-карие глаза, чёрные плотные волосы по плечи, чёрные ресницы, чёрные брови, маленькие чёрные усики над губой и чёрные негустые волосы по ногам и рукам. Нерусская, не понимаешь, что ли, русского языка? После цирка Катя купила детям по облаку сахарной ваты. Их головы потонули в ней. Катя долго отмывала лица Первого и Второй над туалетной раковиной, до этого они долго стояли в очереди. Первый попытался уйти в непопулярный мужской, но Катя останавливала. Потом Первый увидел на лотке в холле продающихся механических зверей и завыл. У Кати были деньги, но немного, если покупать Первому, то надо покупать и Второй. А та любила только всё тряпочное, к счастью, тряпочного тут не продавали. Вторая сказала Первому, что он достал. Они подрались. Катя их растащила и сказала, что никогда и никуда больше с ними не поедет. Катя увела плачущего Первого и мрачную Вторую из цирка. У ларька на улице они молча пожевали резиновую пиццу. Та дымилась, особенно усердно кусочками колбасы, в серое московское небо. Первый жевал и гонял слёзные сопли. В цирковой буфет была многолюдная очередь, и Катя решила, что на улице дешевле. К тому же Вторая спросила, делают ли буфетные пирожки из умерших от старости слонов. Катя поила себя и детей одним чаем на троих. Решила, если захотят в туалет, то можно сходить на вокзале.
Милиционер сменился на нового. Он тоже попросил Катю назвать имя, фамилию. Место, год рождения. Пока не называл её чёрной. Катя устало повторила, что её зовут Екатерина Иванова. Девичья фамилия Покосова. Он усмехнулся так, как обычно настоящие люди не делают, а изображают актёры в телевизоре. Катя сказала, что она из Пензы, но живёт в Подмосковье. Назвала адрес. Новый милиционер назвал её чёрной и спросил, где и у кого она украла детей.
Катя в который раз ответила, что дети её. Назвала их имена, дату рождения. С курения вернулся Прежний милиционер и сразу назвал её нерусской блядью. Катя снова попросила не ругаться при детях. Её послали оба милиционера в форме людей и стали обсуждать при ней, как хорошо и чисто сука говорит по-русски. Первый спал, Вторая сидела и глядела на всё испуганно. Она подключилась к этому миру напрямую, и он ей очень не нравился. Детей держали на протёртой лавке, на соседней спал сжатый человек, от которого пахло мочой и алкоголем. Катю держали на стуле перед столом. Дверь в каморку была приоткрыта, за ней жил вокзал, нарядный женский голос объявлял.