Читать книгу Секреты серой Мыши онлайн | страница 29

  Из под одеяла появилось по пояс перетянутое бинтами… как бы это назвать, чтобы себя любимую не обидеть… ладно, и не будем обижать – просто худюсенькое тело с тонкими ручками-веточками в начинающих уже желтеть синяках  и длинными пальчиками с короткими синеватыми ногтями.

– Это я? Ёжкин кот! – кровь отхлынула от лица, - В чём здесь вообще моя душа теплится?

– Больно, Таюшка? – сочувственно всполошилась пампушечка.

– Страшно! – хотелось ответить ей, но я сдержалась и на всякий случай кивнула.

– Надо покушать, детка, – нежно ворковала она со мной, как с ребёнком.

  Вообще, женщина мне нравилась. Эта трогательная забота… Без надрыва, без слёз. Было очевидно, что связывает её с этой Таис нечто большее, чем просто доброе отношение к господской дочери – это сразу становилось понятно. Я бы даже заподозрила здесь какую-то прям материнскую любовь.

  Она была бесконечно рада " воскрешению" своей подопечной. Но к ситуации в целом относилась философски. Как сильные духом простые люди. Это не значит, что они не переживают и не горюют – нет. Просто понимают, что одними слезами ещё никто ни одному горю помочь не смог, закатывают рукава и, скрепя сердце, делают то, что требуется.

  Миловидное лицо её искрилось лучиками морщинок вокруг глаз. И знаете, читалось в ней ещё какое-то здоровое кокетство, что ли. Не путать с наигранным жеманством, которое, кстати, вполне можно было бы ожидать от той … ну блондинки. Думаю, у особей противоположного пола  эта позитивная, сердечная, улыбчивая тётка нарасхват. Она была прям живая. (Надеюсь, вы понимаете, о чём я говорю).

– Вот и хорошо, вот и молодец, ангелочек мой, – доносилось до меня грудное мурлыканье сквозь поток собственных мыслей, – сейчас в камин дров подложу и уложу тебя… бу-бу-бу… А то ишь, монеты за тебя стрясла, а на дровах экономит… бу-бу-бу…

  Кажется, меня неудержимо клонило в сон. При всей искренней благодарности к пышечке, единственное, чего сейчас желала больше всего на свете – остаться одной. Поэтому продолжала молчать, как рыба в пироге, что с лихвой компенсировала добрая женщина, бесконечно разговаривавшая сама с собой. Слава богу, собеседники ей были не нужны.