Читать книгу Тут мой дом онлайн | страница 6
Однажды я взбунтовался. Бабушка поручила отнести сестрам банку с борщом. Не помню почему, но у меня было плохое настроение, и я выпалил: «Не хочу никуда идти! Почему бы тебе самой не отнести еду этим сумасшедшим?» Бабушка молча выслушала меня и со словами «жаль, очень жаль» вышла из детской. Косатка, недовольная моим поведением, фыркнула.
В тот вечер я видел, как бабушка, сидя на веранде с мамой, плакала. «Даже смотреть не могу в сторону их дома, разрывается сердце». Мама обнимала бабушку, приговаривая «это жизнь, мам». Я же по-прежнему не понимал, чем она так расстроена.
На следующее утро брат с мамой уехали в город, надо было приготовить папе еды, навести порядок в квартире. Ему не давали отпуск, и мама огорчалась: «Все лето опять просидит в духоте». Мы с бабушкой пошли на море. Вдвоем. Косатку не взяли, она простудилась, предпочла поспать на шифоньере. Я пообещал принести ей ракушек.
По дороге на пляж бабушка свернула к заброшенной даче. В руках у нее был пакет с одеждой. Одна из женщин сидела на каменном крыльце и мычала в грязную банку из-под борща. Увидев бабушку, она замерла. Мы молча оставили пакет под тутовником, пошли обратно.
Уже на берегу бабушка кормила меня инжиром и рассказывала, что в жизни бывают разные истории – много радостных, а еще больше грустных. Что есть боль, от которой нет исцеления. Ты живешь с ней, не разрешая ей себя обезличить, лишить того хорошего, что в тебе есть. Еще бывает, что боль становится другом. Но это нечасто.
«Жить с болью – испытание, возможно, самое тяжелое. Облегчить боль ближнего – словом, поступком, объятием или молитвой – великое умение, Амир».
5. Я продолжаю мечтать, как бы тяжело ни было
Мы с братом цепляли веревку к пластиковым ведерцам, вешали их на шею, взбирались на инжирное дерево. Спелые плоды прятались за шершавыми листьями – разглядеть и, срывая, не раздавить. Чем дольше инжир грелся на солнце, тем тоньше становилась кожура – резкое движение, и мякоть прорывалась наружу. Когда такое случалось, мы съедали мятые фрукты или закидывали в ведерко с надписью «Джем». В другое – «Варенье» – попадали невредимые и самые красивые инжирины.