Читать книгу Диктатор онлайн | страница 94
В день обращения Гамова к народу улицы были пусты, хотя обошлось без бури и дождя: люди собрались у стереовизоров. Мне показалось, что и враги прекратили метеоатаки, чтобы услышать нового правителя Латании.
И он произнес двухчасовую речь – первую из тех, какими с такой силой покорял людей. Чем он брал? Логикой? Откровенностью? Только ему свойственной искренностью? И это было, но было и еще одно – и, может быть, самое важное. Он говорил так, словно беседовал с каждым в отдельности, – интимный разговор, миллионы разговоров наедине, совершавшихся одновременно. Нет, и это не самое главное! Беседы наедине тоже бывают разные – и доверительные, и угрожающие, и умоляющие, и просто информативные. Он говорил проникновенно, вот точное слово. И совершилось таинство слияния миллионов душ в одну, которое враги называли «дьявольской магией диктатора».
Мы с Еленой слушали его дома. Я знал, о чем он будет говорить, готовился иронически оценить рискованные предложения, прокомментировать трудные пункты. Я знал заранее всё, только одного не знал: как он будет говорить. И не прошло и десятка минут, как я позабыл свои комментарии и, как все его слушатели, как миллионы его слушателей, только слушал, слушал, слушал…
Он начал с того, что армия терпит поражение из-за нехватки военного снаряжения. Метеогенераторные станции не способны эффективно отразить атмосферную агрессию врага: не хватает сгущенной воды, и промышленность выпускает все меньше этого важнейшего энергетического материала. Если не остановим метеонаступление врага, наши поля будут залиты – стране грозит продовольственная катастрофа. Почему же так плохо в промышленности? Неужели рабочие не понимают, что от них зависят и удачи на фронте, и урожай на полях? Неужели им неведомо, что каждый процент продукции, недоданный на заводах, равнозначен гибели сотен наших солдат, равносилен гниению на корню так отчаянно нужного нам хлеба? Неужели им не жалко своих сыновей, погибающих от того, что отцы недоукомплектовали какой-то агрегат, недокрутили какую-то гайку? Неужели не терзает их плач детей, протягивающих дома ручонки: «Мама, хлеба! Папочка, хочу есть!» И они не могут не знать, рабочие наших заводов, что бессмысленно проклинать продавцов за нехватку товаров, ибо нельзя доставить в магазины то, что не вырабатывают в поле и на заводе. Падение производства – не просто плохая организация труда, нет, это наше преступление перед самими собой, предательство наших парней, отчаянно сражающихся на фронтах, безжалостная измена нашим детям, плачущим дома от голода. И не ищите слов помягче, слов, оправдывающих наше недостойное поведение, ибо все слова будут лживы, кроме самых страшных: измена отчизне, измена себе, измена своим близким, взрослым и маленьким!