Читать книгу Диктатор онлайн | страница 121
– Здравствуйте! Очень, очень здравствуйте! – заверещал его величество Кнурка Девятый, поочередно протягивая каждому из нас троих волосатую ручку.
Позади короля вышагивала свита, а центром в их вельможной стайке был могучий верзила с толстощеким лицом – кровь с коньяком в каждой щеке – и выпяченными губами выпивохи и бабника.
– Ширбай Шар, – сказал мне Вудворт. – Посол Кнурки для особых поручений.
Гамов шагал впереди с его величеством обезьянкой, мы компактно следовали сзади. У самой роскошной нашей гостиницы «Поднебесная» – ее всю отвели прилетевшим гостям – я осторожно улизнул. Только Вудворт удивленно посмотрел на меня, когда я пробирался мимо, да Ширбай скосил на меня глаза. Как ни странно, но этот его быстрый взгляд сыграл некоторую роль в событиях, разыгравшихся впоследствии.
Первая дипломатическая встреча показалась мне такой скучной, что я отказался впредь в них участвовать. Но Вудворт упросил меня встретить еще одного союзника: мое отсутствие, объяснил он, может осложнить дипломатические переговоры, союзник – любитель этикета. К тому же обидчив. Он говорил о Лоне Чудине, президенте Великого Лепиня.
Впрочем, я не раскаялся, что пошел. Выход Лона Чудина на землю Латании напоминал спектакль. Водолет приземлился мягко, ледяной пар начал медленно рассеивался. Дежурные покатили трап, но никто не вышел, пока не осталось и легкой дымки от посадочного тумана. А затем вдруг из водолета грянула музыка. Машина загремела как оглашенная, а когда грохот умолк, из нее выбрались музыканты, выстроились по обе стороны трапа, взметнули трубы, ударили в барабаны, забили в тарелки – повторный шум был еще громче. И на трапе возник Лон Чудин. Он именно возник, а не просто показался. Он красовался над нами, неподвижный, как бронзовая статуя самого себя. Я не удержался от улыбки. Лону Чудину было рискованно возвышаться над зрителями, ибо при этом отчетливей видны несообразности фигуры, а их было чрезмерно много: бедра шире плеч, ноги короче рук, а две массивные щеки чуть ли не ложились на плечи. Между этими мешками прятался крохотный носик, топорщливая кнопочка с ноздрями вперед. Впрочем, чудовищное безобразие президента Великого Лепиня не отвращало, а скорей пугало. И он – умный все же человек – и не скрывал уродства, а выпячивал его. Я вспомнил стихи знакомого поэта – тот, кстати, был скорей красивым, чем уродливым: