Читать книгу Память – это ты онлайн | страница 4

Уже несколько дней мы сидели без отопления и света, но у нас был камин, и огонь в нем горел круглые сутки. Печальный цветок в углу гостиной заменял рождественскую елку, а настоящая уже превратилась в пепел под углями. У нас закончились дрова, и мы начали топить мебелью. В огне исчезало все, кроме зимы. Абсолютно все.

Мы сидели за столом и, как велит традиция, в молчании смотрели друг на друга столько времени, сколько отец считал необходимым. Он всегда так делал. Он любил слова, но повторял, что лишь молчание по-настоящему невыносимо для лжи. Затем наступал черед вопросов. Можно было задать любой вопрос – при условии, что он интересный. Никаких “Как думаешь, пойдет завтра дождь или нет?”. Если вопрос был негодный, ты терял право голоса до конца ужина. В тот день, посидев в молчании, я задал вопрос, который давно уже вертелся у меня в голове:

– Папа… Кто из них хорошие?

По быстрому взгляду, которым обменялись родители, я понял, что они такого не ожидали, но у моего отца всегда и на все имелся ответ.

– На каждой стороне есть и хорошие люди, и плохие. Все не так просто.

– Но как мне тогда выбрать сторону?

– А не нужно выбирать.

– Почему?

– Потому что ты еще маленький, – вмешалась мать, желая завершить этот разговор.

– Но я хочу знать.

– Хорошо… Когда ты играл в свои игрушки, – начал отец, – за кого ты был, за индейцев или за ковбоев?

– За ковбоев.

– Всегда?

– Да.

– Почему?

– Потому что у них пистолеты. Индейцы не могут их победить.

– То есть ты был за ковбоев, потому что знал, что они победят.

– Да… – отвечал я уже не так уверенно, как прежде.

– Ну вот большинство так и выбирает.

– Но как тогда узнать, кто победит?

– Этого нельзя узнать.

– Мы с этого и начали! – воскликнул я раздосадованно.

Отец забавлялся, видя, как я злюсь, и не торопился сдаваться. Он никогда не опускал руки, если дело касалось меня.

– Ты не спрашивал себя, что будет, если выбрать индейцев? Может, тогда получится сразиться на равных?

– У ковбоев пистолеты, – настаивал я.

– А у индейцев будешь ты, – улыбнулся отец.