Читать книгу Элирм VI онлайн | страница 14
– Кстати, где он?
– Где генерал я не знаю. Но зато я вижу своего грязевого пупсика! Выруливает из-за того здания!
Эстир снова приподнялся на локтях и помахал шагающему вдалеке амроналу. Уже третьему по счету.
– Бо-о-н-о-о…
– Надо же, – светился от радости шаман. – Я послал его в башню забрать из моей комнаты специальный воск для усов. И он принёс мне именно то, что я и просил! Хотя там стоят десятки разноцветных баночек. Черт! Обожаю его! Мою смышленую неуклюжую какашечку!
– Глас, ты отвратителен.
– Говорит мне тот, кто устраивает «бум-бум» с собственными иллюзиями.
– Это было всего раз.
– И тем не менее.
– Бо-о-н-о-о…
– Влад, ты только посмотри на него, – продолжал умиляться Эстир. – Шлепает в нашу сторону как косолапый мишка.
– Да-да. Круто.
– Господь всемогущий! Нет! Нет! Только не это! – вдруг послышался пьяный вопль. – Умри, дьявольское отродье!
Вспышка света из ближайшей канавы, и тело трясинового амронала расщепило на атомы.
Лишь баночка с воском оказалась нетронутой. Упала на землю, прокатилась с полсотни метров по направлению к нам и тихо стукнулась о ножку ванны.
– Тьфу ты. Пернатый идиот, – выругался Глас. – Уже не может отличить Боно-три от рядового демона. Но ничего, ничего. Я сделаю нового. Это уже дело принципа.
– Ладно, – опомнился я. – Думаю, пора возвращаться к работе. Кстати, не хочешь помочь?
– Я бы с радостью, но последние полгода у меня был тяжелый день. К тому же я жду доставку.
– Доставку?
– Да. От Августа. Мои новенькие бронированные трусики. Ну или «подгузник Джотто».
– Для «грифового метаморфа»?
– Угу.
– Странно. Я думал, это была шутка.
– Как и я, – усмехнулся Эстир. – Пока не озвучил инженеру вчерашнюю идею и не покрасовался перед ним в образе черепахи. Для снятия мерок. Как оказалось, Август воспринял нашу шутку вполне серьезно и решил не откладывать дела в долгий ящик.
– Ясно. А почему Джотто?
– Во-первых, потому что Рафаэль, Микеланджело, Леонардо и Донателло уже занято. А во-вторых, Джотто был первым из великих художников эпохи Возрождения и почитался как отец европейской живописи на протяжении семи веков. Было бы кощунством не назвать мои трусики в его честь.