Читать книгу Моё сердце в тебе бьётся онлайн | страница 23

Только вот зря к ней со своими утешениями сунулась.

– Да, Доска, можешь. А ну, пошла отсюда. Пошла!

И я тут же развернулась, уходя прочь и получая в спину жестокие выкрики:

– Гребаная дура! Помочь она решила. Себе помоги, убогая!

Дальше слушать я не стала, зажала уши ладонями и понеслась в библиотеку. А после точно так же неслась на первый урок, почти заплетаясь в собственных худеньких ножках.

А в классе уже творилось невообразимое. Все перешептывались и почему-то смотрели на меня.

Боже, да что опять-то?

Пришлось напрягаться и подслушивать, о чем толковали за моей спиной две самые завзятые сплетницы класса – Рита Буева и Марина Головченко.

– Он же с ней даже не встретился, прикинь!

– Да ты что? Ни фига!

– Ага, просто смс-ку написал, мол, все, прошла любовь, завял помидор. – И девочка прыснула сама же от своей шутки.

– Капец, кинул саму Курочкину! Как думаешь, из-за чего?

– Да вот кто его знает. Но кто-то говорит, что это из-за вчерашнего видео, что Алка слила в чат. Но пока информация не проверенная. Курочка молчит, а от Соболя никогда ничего не узнаешь.

– Это да, проще утопленника разговорить. Но насчет видоса я сомневаюсь. Реально смешно получилось.

– Тише ты, вдруг уши греет, – шикнула Рита.

– Да куда ей что понять. Убогая Килька.

– Эх, жаль… А такая сильная любовь была…

– Ага…

– Зато можно занять освободившееся место!

– Встань в очередь!

Вот это новости с полей. Соболевский бросил Курочкину!

Только вот почему – непонятно…

Глава 6 – Надя умирает последней

POV Алёна

Знаете, это, конечно, глупо, но после того инцидента с тряпкой меня не трогали в классе почти неделю, и я думала, что это навсегда. И да, то были лучшие дни в моей школьной жизни, если не сказать больше. А все потому, что двадцать три подростка обсуждали фееричное расставание Соболевского и Курочкиной.

Всем элементарно было не до меня.

Первые два дня краса класса лила крокодиловые слезы и дула губы за несправедливость судьбы, а потом вышла на охоту. Ибо ушлые одноклассницы уже вовсю строили освободившемуся холостяку глазки, пытаясь отхватить себе вожделенный приз. И это в тринадцать-то лет?