Читать книгу Алгоритм судного дня. Как Facebook, Google, Microsoft, Apple и другие корпорации создают искусственный суперинтеллект и почему это приведет к катастрофе онлайн | страница 14

Позже в своем «Трактате о человеке» Декарт утверждал, что люди, вероятно, могли бы изготовить автомат в виде небольшого животного, который был бы неотличим от своего прототипа. Но даже если когда-нибудь нам удалось бы создать механического человека, его никогда нельзя будет спутать с настоящим, утверждал Декарт, поскольку у него не будет разума и, следовательно, души. В отличие от людей, машина никогда не сможет соответствовать критериям знания – она никогда не сможет осознавать себя, как это делаем мы. Для Декарта сознание находилось внутри нас – душа была духом, оживляющим машину нашего тела[17].

Несколькими десятилетиями позже немецкий математик и философ Готфрид Вильгельм фон Лейбниц рассматривал идею, что человеческая душа сама по себе запрограммирована, и утверждал, что при этом человеческий ум оказывается контейнером. Бог создал душу и тело так, чтобы они естественным образом сосуществовали в гармонии. Тело, разумеется, сложная машина, но оно едино с набором божественных инструкций. Наши руки движутся, когда мы захотим, но не мы изобрели механизмы, делающие движение возможным. Если мы осознаем боль или удовольствие, эти ощущения – результат работы заранее запрограммированной системы, непрерывной связи между разумом и телом.

Лейбниц предложил собственный мысленный эксперимент, иллюстрирующий его положение, что мысль и чувства неотделимы от человеческой природы. Представьте себе, что вы заходите на мельницу. Здание – это контейнер, заключающий в себе машины, сырье и рабочих. Это сложная система, составные части которой согласно работают ради общей цели, но разума она иметь не может. «Все, что мы найдем там, – это шестерни и рычаги, приводящие в движение друг друга, но ничего способного отвечать за чувства, – писал он, – Таким образом, чувства нужно искать в простых сущностях, но не в составных, таких, как машины». Его идея заключалась в том, как бы сложны ни были мельница, механизмы или автоматы, человек не может создать машину, способную мыслить или чувствовать[18].