Читать книгу Петербург онлайн | страница 97
Трогал пальцем струну, и – «бам», «бам»!
Степка же на это ни звука: промолчал, что от тех людей и на колпинской фабрике получал он цидули; и протчее, относительно всего: что и как. Пуще всего он про то промолчал, как на колпинской фабрике свел знакомство с кружком, что под самым под Петербурхом имели собрания; и все протчее. Что иные из самых господ еще с прошлого году, если верить тем людям, собрания посещают – до крайности: и – все вместе… Обо всем этом Бессмертному Степка ни слова; но спел песенку:
- Тилимбру-тилишок —
- Душистый горошек:
- Питушок-грибешок
- Клевал у окошек.
- Д’тимбру-д’тилишка —
- Милая Анета,
- Ты не трошь питушка:
- Вот тибе манета.
Но на эту песню сапожник Бессмертный повел лишь плечами; всей своей пятерней загудел по гитаре он: «Тилимбру, ти-лим-бру: пам-пам-пам-пам». И спел:
- Никогда я тебя не увижу,—
- Никогда не увижу тебя:
- Пузырек нашатырного спирта
- В пиджаке припасен у меня.
- Пузырек нашатырного спирта
- В пересохшее горло волью:
- Садрогаясь, паду на панели —
- Не увижу голубку мою!
И пятерней по гитаре: тилимбру, тилимбру: пам-пам-пам… На что Степка не остался в долгу: удивил.
- Над саблáзнам да нáд бидою
- Андел стал са златой трубою —
- Свете, Свете.
- Бессмертный Свете!
- Асени нас бессмертный Свете —
- Пред Табою мы, ровно дети:
- Ты – Еси
- На небеси!
Слушал очень зашедший в дворницкую молодой барин, проживающий в чердачном помещении; он расспрашивал Степу про мудренейших людей: как они возвещают представление света; и когда сие сбудется; но еще более он расспрашивал про того захожего барина, про Дарьяльского, – как и все. Барин был из себя тощий: видно хворый; и от времени до времени опоражнивал барин рюмочку, так что Степка ему еще вот назидательные слова говорил:
– «Барин вы хворый; и потому от табаку да от водки скоро вам – капут: сам, грешным делом, пивал: а таперича дал зарок. От табаку да от водки все и пошло; знаю то, и кто спаивает: японец!»
– «А откуда ты знаешь?»
– «Про водку? Перво сам граф Лев Николаевич Толстой – книжечку его „Первый винокур“ изволили читывать? – ефто самое говорит; да еще говорят те вон самые люди, под Питербурхом».