Читать книгу Принцесса в джинсах онлайн | страница 6

– Сограждане!

Мягкий баритон Филиппа, многократно усиленный динамиками, окутал весь центр Санкт‑Петербурга. Прямая трансляция выступления императора шла в эфире телеканала «Всемогущий». Если учесть, что канал был исключительно коммерческим, от воли властей никак не зависел и пятисекундная реклама на нем стоила как пятидесятиметровая квартира в спальном районе столицы, то становилось ясно: День Гнева – поистине любимый народный праздник. Ради него даже отменили один выпуск суперпопулярного ток‑шоу Ангела Головастикова.

Нелегко говорить, если тебя слушают сотни миллионов. Филипп, подспудно жалея, что не обладает развязностью Головастикова, порхающего по студии наподобие усыпанной стразами бабочке, отрывисто произнес знакомые каждому россиянину слова, впервые прозвучавшие полтора века назад из уст его прадеда Николая Второго:

– Сограждане! Я здесь, чтобы напомнить вам: любовь к своей стране не означает одобрения всех действий властей. Я здесь, чтобы напомнить вам слова Карамзина: «Патриотизм не должен ослеплять нас; любовь к отечеству есть действие ясного рассудка, а не слепая страсть». Я прошу вас: обратитесь к своему рассудку! И со всей страстью скажите, что вас беспокоит. Скажите, что мы делаем неправильно? Скажите, в чем мы ошибаемся?

Боковым зрением Филипп заметил, как по щекам дочери побежали слезинки, поблескивая в лучах тусклого зимнего солнца. Лицо цесаревны оставалось невозмутимым. Она с достоинством улыбалась своим подданным, размахивающим рукописными плакатами «Мы любим вас!», «Ее Императорское Высочество Оливия – лучшая!» и «Покажите меня по ТВ!».

Император продолжил:

– Сограждане. Я здесь, чтобы поблагодарить вас. Поблагодарить за вашу честность. За вашу открытость. За ваш патриотизм. Сегодня вы можете изменить свою страну. Вы можете изменить нашу жизнь. Говорите, сограждане! Говорите! Говорите!

И государь взмахнул правой рукой:

– Да начнется День Гнева!

Страна зааплодировала, заорала, заулюлюкала, засвистела.

Зазвенели пивные кружки в трактирах.

Дворцовая площадь пришла в движение. Взмыли вверх огненные свечи, одобренные дворцовым комендантом. Квадрокоптеры, ловко обходя пышущие искрами столбы, метнулись за новыми порциями кофе, чая, морса и сбитня. Из‑под арки Главного штаба, неторопливо раздвигая толпу, со страшным скрипом выплыла старинная угольно‑черная почтовая карета, украшенная фамильным гербом рода Романовых. Наверху кареты красовалась белая надпись: «Для жалобъ на Государя Императора Всероссійскаго».