Читать книгу За пеленой лжи онлайн | страница 38
– Юля жила с нашим сыном, – напомнил он.
– Пусть приходят, – к его удивлению, жена равнодушно пожала плечами.
Илья потрепал ее по руке, встал, переоделся в домашний костюм.
– Обедать будем?
– Попозже, – отказалась она. – Совсем нет аппетита.
Жена потянулась за лежащей на тумбочке книгой, он отправился на кухню.
Когда он впервые увидел Юлию, она показалась ему поразительно похожей на молодую Любу. Вообще-то, особого сходства не было, разве что обе были невысокие, светловолосые и светлоглазые. Общее было в чем-то другом, что Илья затруднился сформулировать.
Жена к сиделке отнеслась благосклонно.
– Дурочка какая-то, – улыбнулась Люба, когда они ехали домой.
– От нее большого интеллекта не требуется, – заметил тогда он. – Надо, чтобы она хорошо готовила и делала все, что Гена попросит.
Из коридора послышались шаги, Люба вошла, села за стол.
– Помнишь, Гена расследовал дела по коррупции? – жена провела пальцами по столу.
Это было давно, еще до болезни. Жене тогда очень не нравилось, что сын занялся опасным делом. Она плакала и уговаривала Гену быть осторожным.
Вообще-то, осторожности сыну было не занимать. В своих публикациях он взвешивал каждое слово и был скорее провластным журналистом, чем оппозиционным, хотя сам причислял себя к последним.
Расследования тогда ничем не завершились. Гена давал понять, что о тайных схемах ему известно многое, но публиковать ничего не стал. Люба считала такую его покладистость собственной заслугой. Ей нравилось думать, что она имеет на сына влияние.
– Почему ты спросила? – удивился Илья.
– Юля могла найти его записи.
– Ну и что?
– Она могла сунуть нос куда не надо.
– Теоретически могла, – согласился Илья. – А практически вряд ли. Ей ума не хватит разобраться в банковских схемах. И вообще… Зачем ей это? Шантажировать сильных мира сего? Как раз на то, чтобы понять, куда не нужно совать нос, ей ума должно было хватить, уверяю тебя.
– Но ведь почему-то ее убили…
– Давай обедать, – решил Илья и открыл холодильник.
Он был уверен, что жизнь кончится, когда сына не станет, но жизнь продолжалась.