Читать книгу Влюбленные Романовы онлайн | страница 16

Лемешовский пастух

Алеша родился среди черниговских степей, в местечке под названием Лемеши. Жизнь у него была тяжелая: пятеро братьев и сестер, вечно хмельной отец. А ведь когда-то казак Грицько Розум был лихим воякой; но променял он шашку на чарку, теперь все из дома уносил в корчму. Зато с матерью Алеше повезло. «Звали ее Наталкою, – рассказывает историк Дмитрий Миллер. – Хозяйка она была неусыпная: и за детьми присмотрит, и пьяного мужа спать уложит, и по хозяйству справится, и к людям на поденную пойдет. За это все и уважали ее на хуторе и в один голос называли разумною; – сказано, Розумиха».

Трудно было матери прокормить шестерых детей; а потому Алеша, едва встав на ноги, нанялся пастухом общественного стада. По праздникам паренек ходил в соседнее село Чемер – послушать церковную службу и помочь дьяку: то кадило подаст, то свечу вынесет. Как-то раз дьяк услышал чудесное пение юного Розуменка и поставил его петь на клиросе. Все любили Алешу – был он послушным, голосистым и очень способным, быстро учился читать и писать. Но отец приходил в ярость, завидев Алешу с книжкой. Казак хотел, чтобы его сын стал доблестным воином, а не церковником. Пришлось пареньку сбежать из дома. Чемерский дьяк охотно принял его у себя. Так и остался бы наш герой при сельском храме… Если бы не счастливый случай. В Чемере проездом очутился петербургский полковник Вишневский.

Историк Миллер сообщает: «Вишневский служил при самой государыне, слышал лучших царских певчих, бывал и за границею; но такого редкого голоса, как у Розума, ему до тех пор встречать не приходилось. Он предложил Розуму ехать вместе с ним в Петербург, обещая пристроить его там к царской певческой… Сборы были недолгими: у молодого Розума были только черные брови да дивный голос, и, наскоро распростившись со своим учителем дьяком и родичами, улетел он вместе с полковником искать счастья в далекую столицу».

Елизавета Петровна

Туманный, надменный, великолепный Петербург ошеломил 22-летнего Алексея, привыкшего к вольным черниговским полям. А более всего его впечатлила цесаревна Елизавета Петровна, умевшая эффектно обставить свое появление перед гостями. Рассказывает Евгений Анисимов: «Перед ними открывалась сверкающая в лучах солнца анфилада комнат и залов, уходящих в какую-то теплую зеркально-золотую бесконечность. Вдруг в самой глубине ее что-то вспыхивало и начинало двигаться. Накатывалась, нарастала волна света, шороха тканей, аромата – это шла Елизавета… Медленно превращалась она из еле видной, но сверкающей драгоценностями точки в явственно очерченную, шуршащую парчой и драгоценностями фигуру».