Читать книгу Первая честная книга об отношениях онлайн | страница 4
Если в диалоге они повторяются, то вы можете, конечно, как воспитанная девочка, дождаться третьего звонка и исчезнуть в антракте, но романтические ожидания от нового знакомства лучше отсечь на втором сигнале. Или продолжайте диалог – вдруг вам всегда нравилось слушать о рептилоидах (далее по списку), а оргазм наступал по щелчку входной двери, закрывшейся после ухода эрудированного собеседника.
повторность и странность суждений постоянство
Пытливая читательница на этом этапе может возмутиться: почему автор ограничивает обзор всего тремя признаками неадекватности абонента? Отчего не упомянуты распространённые явления современной интернет-переписки, стыдливо именуемые на иноземном наречии dirty words & dic-pic? (Для отечественных читателей: первый термин означает обилие нецензурной лексики в сообщениях и максимально грязные приглашения к половому акту, синоним – «копролалия». Второй – присылаемые вам фото из альбома «Мужской половой член в масштабе 32:1».)
Отвечаю возмущённым: потому и ограничиваю, что вы с подобными абонентами не общаетесь. Все эти дик-пики в переписке – стоп-сигнал для вас, и он уже сработал.
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ ПРИЗНАКОВ
Если первые три были почти гарантией психиатрического диагноза, то следующие относятся к пограничным состояниям. Сами по себе симптомы лишь с высокой вероятностью обозначают границу между здоровьем и болезнью, но по какую сторону этой границы находится ваш визави – заранее непонятно. Разбирайтесь в рабочем порядке.
Проблемы с самоидентификацией.
Или упоминает себя во множественном числе, хотя речь ведёт о себе одном: «Мы сегодня много работали и устали».
Вызывать психбригаду не надо. Это может быть и остаться проявлением крайней эксцентричности товарища – но может быть и проявлением проблем с личностной идентичностью.
Помню одну девочку, однокурсницу дочери. Была она толкиенутая на всю голову, представлялась именем «Назгул» (я в Толкиене не силён, но был у него такой персонаж) и упоминала себя исключительно в мужском роде: «Назгул такое не ест. Ой, какой мальчик! Назгул так бы замуж и вышел». Других странностей я у неё особо не увидел тогда. Лет 16–17 ей было, отнёс те манеры к возрастной норме: подросток, гормональные бури, человек ещё не потерян ни для нормы, ни для шизофрении. Чем кончилось, не знаю, контакт прервался.