Читать книгу Хранить вечно. Дело № 3 онлайн | страница 8

Клац!

Затвор соскочил с задержки и с лязгом встал на своё место. Я загнал в рукоять магазин и щёлкнул предохранителем.

– Как ты его ухитрился пронести? – осведомился Марк, наблюдавший за моими манипуляциями. – Мы-то с Таней от своих «люгеров» ещё на озере, избавились. По твоему, между прочим, настоянию!

– Как-как… каком кверху!

Я протёр воронёный металл рукавом и засунул «Браунинг» за ремень, под юнгштурмовку. Непривычно было снова ощущать себя в коммунарской одежде – времени прошло всего ничего, а вот, поди ж ты, отвык…

– Я теперь с ним ни за что не расстанусь, он у меня вроде талисмана. К тому же – какая-никакая, а историческая реликвия.

– Ну, так и сдал бы в музей. – буркнул Марк. – А то придумал: таскать с собой! Чай не в Палестине…

Тут он был прав: раньше я не носил при себе оружие на территории коммуны – безвременно почившая в доме покойного ребе Бен-Циона финка, разумеется, не в счёт. Но куда, спрашивается, спрятать «Браунинг» здесь, в изоляторе «особого корпуса», где нас держат уже неделю без малого, и который в любой момент могут обшарить в нашем присутствии? До сих пор такого, правда, не случалось – но зарекаться я бы поостерегся.

С провозом же «исторической реликвии» проблем не возникло. За всё это время нас ни разу не обыскивали – ни при посадке на пароход (если можно так назвать подъём по сброшенному с борта верёвочному штормтрапу – ночью, тишком, украдкой, чтобы не попасться никому на глаза), ни в ленинградском ГПУ, где ограничились требованием сдать «что вы там привезли, товарищи». Не было досмотра и на аэродроме – здесь, по-моему, до этой процедуры ещё не успели додуматься – ни, тем более, по прибытии в коммуну. Нас просто развели по спальням (мне и Марку досталась одна на двоих) где на табуретках была сложена аккуратными стопочками выстиранная и отглаженная одежда – спортивные шаровары, зимняя суконная юнгштурмовка и всё прочее, полагающееся коммунару имущество. Наше собственное, то, что мы оставили здесь, когда уезжали в ноябре в Москву, готовиться к заграничному вояжу – я определил это по собственноручно нашитым ярлычкам со своей фамилией, надписанной химическим карандашом.