Читать книгу Горчаков. Статский советник онлайн | страница 8

Оружейник выглядел дерганым и непривычно-суетливым, будто по пути в Елизаветино опрокинул десяток кружек кофе… а то и чего покрепче. И это настолько не вязалось с его обычным поведением, что мне стало даже забавно наблюдать, как он скачет вокруг, продолжая рассказывать о своем новом детище.

– Пусть будет просто «автоматическая винтовка Судаева», – махнул я рукой. – В конце концов, моей заслуги здесь почти никакой. Да и не настолько уж я честолюбив, чтобы…

– Думаете, в вашу честь назовут улицу или целую площадь? – сердито буркнул Судаев.

Что-то его явно задело. Вряд ли отказ разделить с ним лавры будущей славы – скорее уж само отношение, которое наверняка показалось оружейнику чересчур легкомысленным.

– Не вижу никаких причин переименовывать в мою честь ни улицу, ни проспект, ни уж тем более площадь. – Я улыбнулся и пожал плечами. – У них у всех уже есть вполне подходящие названия, и менять их не следует.

– А если речь пойдет об улицах в городах, которые пока еще принадлежат германскому рейху? – Судаев недобро усмехнулся. – Не сейчас, конечно же. После войны.

– Которую еще предстоит выиграть, ваше благородие.

Странно, но разговоры о непременной грядущей победе – как и тогда, с Шестопаловым – не вызывали у меня ничего, кроме раздражения. Судаев прекрасно делал свою работу – пожалуй, лучше любого конструктора-оружейника во всей Империи. Вряд ли он побоялся бы доверить даже собственную жизнь автоматической винтовке с нашей фабрики, и все же для него война скорее была возможностью испытать в деле свои разработки. Судаев не отличался сентиментальностью… да и вообще эмоций в нем было примерно столько же, сколько в инструментах, наполнявших его обитель в городе.

А я еще не успел забыть имена парней и мужчин, не вернувшихся из Зеленой Рощи.

Тридцать два человека. Тридцать два конверта со свидетельствами о смерти, письмами и документами на компенсацию. И все до единого я вручил лично. Женам, сестрам, матерям и отцам – седым старикам с лицами, будто высеченным из камня: почти три четверти погибших были потомственными вояками. Разумеется, они знали, на что идут, – как знали и их семьи. Меня благодарили без слез на глазах, иногда даже называли чуть ли не спасителем… Но вряд ли хоть кто-то втайне не желал, чтобы я сам остался лежать на отмели вместо их сына или мужа.