Читать книгу Убить нельзя научить. Сборник онлайн | страница 81
После нашей финальной схватки студенты и преподаватели начали неспешно забиваться в кабинки.
– Ольга! – я даже вздрогнула от крика Вархара. Зачем так орать, если ты в двух шагах от собеседника? – Еще раз с риском для жизни бросишься защищать студентку, – он метнул в спасенную такой взгляд, что я удивилась – как мрагулка не сползла на пол, пронзенная насквозь, – и я сам, прямо на месте ее прикончу. Ясно? У меня на это есть все права. Узнай у ректора. Вот так вот прямо возьму и прикончу! И это не аллегория. Не шутка и не сравнительный оборот! Ты поняла меня, женщина?!
Глазом моргнуть не успела, Вархар подскочил и схватил за талию. Слегка встряхнул, словно отряхивал пыль, а затем рывком притянул и почти прижал к своему крепкому телу. Сквозь полупрозрачную зеленую футболку проректора явственно проступили соски. Вот это я понимаю – академический дресс-код! Хорошо хоть штаны на Вархаре, как обычно, были на размер больше.
– Отвечай мне, Ольга! Ты поняла? – ноздри проректора раздувались, щеки вспыхнули.
Он был такой горячий, такой сильный, такой… мужественный. Никогда прежде не воспринимала я Вархара как мужчину. Вернее, воспринимала, но не так. Неожиданно внимание само собой переключилось на губы проректора – до безобразия красиво очерченные, возмутительно чувственные.
В мутных глазах его появился нехороший, горячечный блеск. И не успела сообразить, что происходит, Вархар обнял так, что выжал из груди воздух. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но проректор впился поцелуем, перекрыв кислород окончательно.
С пару секунд казалось, он хочет просто съесть меня. Такой Вархар-людоед, проректор и варвар в одном флаконе. Но потом стало приятно – какие-то совершенно нелепые, даже, я бы сказала, подлые, теплые волны покатились по животу, собираясь все ниже и ниже. Я забилась в руках проректора и замычала без единой надежды на освобождение. Но Вархар неожиданно отпустил и отскочил на два шага.
С минуту он дышал так часто, словно опять играл в салочки с мебелью.
Драгар хмурился и возмущенно сопел, сжав кулаки до побелевших костяшек. Мрагулка переминалась с ноги на ногу, непрерывно теребя темно-русый хвост. Но проректора их присутствие не смущало ни на грамм. Я не заметила ни тени стеснения на его лице, в улыбке мартовского кота, вдруг растянувшей губы.