Читать книгу Жаркие летние ночи онлайн | страница 8

Дед подсел рядом, захрустел огурцом, и пока Костя ел, рассказывал, как у них дела в деревне. Баба Люба подливала в стакан домашний квас, шикала на кота, который понял, что Костя безвольный и готов отдать ему хоть целую котлету. Прочухав про такой беспредел, к перилам веранды прибежал Полкан, гремя цепью и сопя носом, что как так, кота угощают, а его нет. Пришлось делиться и с ним, а брошенная котлета не успела коснуться земли.

– Ну все-все, хорош баловать их, – сказал дед. – Так про что я говорил-то, – сбился он, почесывая бороду. – А, ну дак как мы с Санычем песок с карьера воровали.

– А кто такой Саныч? – с набитым ртом спросил Костя, раздумывая, влезет в него еще одна добавка или нет.

– Так батюшка нашенский, он провожал тебя. Отец Александр, – напомнил дед Митя и, выудив из треников пачку Беломора, прикурил себе папиросу.

Бабушка пока, не дожидаясь результата Костиных раздумий, положила ему еще добавки, рассудив, что домашней живности слишком много досталось.

– А зачем вы с ним песок воровали? – сильно верующим Костя не был, да и не мог быть, учитывая октябрятско-пионерское детство и комсомольскую юность. Но зачем божьему человеку в принципе что-то воровать, у него в голове плохо укладывалось.

– Так раствор мешать, цемент. Колокольню-то видел? – спросил дед Митя, кивнув себе за спину. Та была видна из любой точки деревни, поскольку была не только высокой, но еще и стояла на холме.

Костя кивнул, но понимания у него не прибавилось.

– Ну тут нашелся один местный, как их там сейчас называют, бизьнесьмен? Грехи говорит, замолить хочу, богоугодное дело сделать, давайте вашу церковь с колокольней восстановим. Тыщелетие крещения Руси недавно было, говорит. Ну дал денег отцу Александру, тот заказал в церковь резной алтарь, то-се, а это дело дорогое и небыстрое. И хлопнули бизьнесьмена, что поделать. Нету больше денег, а уж раз начали, надо продолжать. Ну вот мы с карьера песок и воровали, все дешевле, чем покупать, – рассудил дедок.

– Я могу помочь, если надо, – вызвался он, конечно, не из каких-то религиозных соображений, а из понимания, что сидеть все лето на шее у бабки с дедом, как в детстве, совесть ему уже не позволит.